Жителей учили, что разговаривать унизительно для истинного молчуна; впрочем, и думать в королевстве «Молчок» считалось занятием недостойным. Объяснялись взглядом, кивком, жестом. И особым почетом и уважением в той стране пользовались глухонемые.
В каждом городе королевства выходила, по меньшей мере, одна официальная газета. На её шестнадцати белых листах печаталась информация, а на семнадцатом листе, столь же недвусмысленно белом, помещался отдел объявлений.
Редакторов отбирали самым тщательным образом, но желающих занять это место находилось не много: не так-то просто было сделать информацию разнообразной и на всех угодить. В свое время пришлось заменить привычные буквы алфавита, а с ними и литеры в наборных кассах и на печатных станках на соответствующие немые или белые буквы. С этой целью разработали целую гамму оттенков белого цвета: белый, как снег, белый, как агнец, белый, как яичный белок, и так далее, — не одно поколение наборщиков трудилось над решением этой задачи, — одновременно в стране запретили пользоваться черной типографской краской и острым, колким шрифтом прежней эпохи.
Читали такие газеты с помощью разноцветных очков, благодаря чему и достигалось великое разнообразие.
В редакциях установили немые телефоны. Как только кто звонил, на черном аппарате загорался черный огонек, и специально обученные телефонисты, в основном мужчины, — женщины в новых условиях не подходили для этой традиционно женской профессии — принимали сообщение, тут же отсылали его в белый набор, и, распечатанное в виде объявлений, оно распространялось по всей стране. И вот возле толстых афишных тумб и перед бегущей строкой световых табло уже толпами сбираются люди, под охраной полиции расклейщики афиш срывают старые объявления и вывешивают новые, толпа волнуется всё больше, но люди научились быстро справляться с волнением.
Объективность летописца заставляет, однако, отметить тот факт, что до конца эту великую традицию королевства «Молчок» поддерживали в основном должностные лица, простой народ спустя некоторое время снова принимался болтать языком. Но правительство в своих обращениях к народу традицию сохраняло. И постепенно священный белый шрифт (scriptura alba regia) и высокочтимый немой язык, став прерогативой правительства, приобрели, подобно средневековой латыни, культовый характер. Исторические заявления, касающиеся жизни народа, переговоры с соседними государствами, решения, принимаемые королем, передавались исключительно немым способом и печатались белым шрифтом, в полном соответствии с важностью сообщения. (Как-то раз один молодой король посчитал себя вправе ввести новшество; он решил, что раз можно разговаривать молчком и писать белым по белому, значит, точно так же можно браниться, кричать и петь, пользуясь какими угодно словами, а кроме того, и печатать черным по белому. Однако новшество не привилось; короля свергли, старый путь оказался надежнее.) Жителей приучили к тому, что критиковать злоупотребления следует молчком, а жалобы подавать только в виде белописного текста. И все жалобы незамедлительно рассматривались, и по каждой принимались соответствующие меры.
В странах, где любят болтать языком, собрания народных представителей называются парламентами, молчуны свое собрание назвали силенкориум.
Сразу после выборов депутаты выстраивались в просторном зале напротив своих министров, торжественно приветствовали друг друга, пили пиво или слабый чай за счёт государственной казны и полчаса раскланивались по сторонам — соседям, министрам, портретам государя на стенах (из-за поклонов зал называли также «гимнастическим», и становиться депутатами рекомендовалось прежде всего людям преклонного возраста), затем полагалось постоять и помолчать, улыбаясь друг другу и обмениваясь взглядами, пока колокольчик председателя не возвестит об окончании дискуссии. Находились, правда, такие далекие от государственных интересов люди, которые утверждали, что этот старинный обычай очень удобен для затыкания ртов. Мол, с его помощью правительство может делать всё, что захочет. Но те, кто мыслил здраво, доказывали, что в королевстве есть всё, что и в других странах, есть порядок и злоупотребления, есть судопроизводство и коррупция, и что касается злоупотреблений и коррупции, то их даже больше, чем в других странах. А следовательно, незачем снова вводить в обиход разговор и черный типографский шрифт.