Славная Курочка непрестанно квохтала и кудахтала, без устали скребла землю и созывала детушек, усердно их чистила, а бывало, и чихвостила.
Задачи становились всё серьезнее, но с ростом задач и сил у Курочки прибавлялось, а вместе с силами росла и её страсть. Не только два десятка своих цыпляток, нуждавшихся в опеке, успевала она обегать, хлопая крыльями и собирая выводок в кружок, — всех, кто попадал на птичий двор и к кому с писком устремлялась цыплячья орава, все и вся неумолимо затягивал великий круговорот материнства, все и вся делалось добычей древнейшего природного зова. Даже иные престарелые клуши, уже прабабушки, и красавцы петухи в расцвете лет нежданно-негаданно оказывались в удивительном хороводе наседок, юных курочек и задиристых кочетков. Ничего не попишешь! Их усердно потчевали и без церемоний окружали материнской заботой. Приходилось ходить парами и чинно семенить по двору на ежедневной прогулке, учиться почтительно шаркать ножкой. Даже его превосходительство, бывалый боевой петух с почетными дуэльными шрамами на шее и крепких лапах, имевший неосторожность приблизиться к краю всепоглощающего материнского круговорота, тоже был захвачен беспощадным вихрем и силком окружен материнской заботой. Он было вызвысил голос, возопив могучим басом: «Караул!», но древнейший природный инстинкт и законы толпы уже вступили в силу. И когда славная Курочка Несушка-Хлопотушка непререкаемым тоном скомандовала: «Червей ко-о-пай!»- и не менее сорока пар юных и почтенных куриных лап дружно в ногу пустились рыть навоз, тут уж и его превосходительство Золотой Гребень не устоял, неумолимый ритм завладел и им. Словно в чаду, он ретиво скреб лапами землю — ать-два! ать-два! Невероятно, но факт: их превосходительство копались в навозе!
Мало-помалу выводок разросся до полусотни цыплят, и всё-таки ни одному из них не удавалось и на миг ускользнуть из-под бдительного надзора Несушки-Хлопотушки. О нет, славная Курочка не потерпела бы ни малейшего ослабления семейных уз! Она по-прежнему строжайшим образом следила за тем, чтобы весь выводок был подле неё. И её настойчивости, её колоссальной несгибаемой воле покорялись все, даже самые строптивые особи, даже пулярки весьма преклонных лет, даже дряхлые, теряющие последние перья индюшки, и ученый каплун, и гусак-весельчак, — всех подхватил всемогущий вихрь, и власть Несушки-Хлопотушки возросла беспредельно.
И всё же явилось нечто, имевшее большую власть и к тому же имевшее дерзость обходиться без материнской опеки.
Смерть пришла к славной Курочке Несушке-Хлопотушке… Но не могла успокоиться её неутомимая душа! В горние выси взлетела она и достигла райских кущ. А там всякая душа вновь обретает былой вид и вдобавок становится мощней, значительней и совершенней.
Так было и с душой славной Курочки, которая вовсе не скучала по бренной плотской оболочке, а с прежним пылом, не мешкая, принялась за дело всей своей жизни. Ибо древнейший природный зов отнюдь не смолк для доброй Несушки, напротив, он с исконной своей силой потребовал новых деяний, только более мощных, значительных и совершенных. Едва взлетев на божественный насест, славная Курочка сразу же ощутила зуд беспокойства, узрев ужасающее небрежение, в котором пребывали здесь стаи пернатых, и полное отсутствие семейного уюта. Требовалась немедленная помощь! Но так как в этих полях совершенно не было материальных предметов, то Курочка с пятком крылатых существ, порхавших и ликовавших неподалеку, начала в пантомиме воспроизводить свои привычные действия над неким незримым фантомом. И гляди-ка? Древняя материнская сила ничуть не оскудела! Уже через несколько минут сотни, нет, тысячи крылатых душ слетелись к великой мамаше, радостно хлопая крыльями. Посреди воздушного океана небесные создания, точно бойкие петушки, тянули шеи за кормом и так старательно выполняли все положенные упражнения, что казалось — гребешки у них вот-вот лопнут от натуги. Но при всём при том не раздавалось ни звука! Чистые души рьяно копались в поисках червей, истово скребли лапами, с жаром клевали, хотя нигде не было ни единого зернышка, ни единой травинки. И всё же видно было, что почившие петухи, куры и цыплята расцветают на глазах, предавшись своему любимому земному занятию, которое порицалось небесными законами. Они копались и скребли с таким отчаянным усердием, что внезапно твердь небесная дрогнула и стала раскачиваться всё сильней и сильней, и вот уже ветер бушует в небесных сферах, и звезды на небосклоне дрожат и мерцают. Господу богу, заседавшему на Марбургском конвенте, пришлось просить разрешения на минутку выйти, чтобы навести порядок.