Телефон. Вибрирует во внутреннем кармане и начинает тихо звенеть. Они одновременно отшатнулись друг от друга, но Орна, правой рукой доставая телефон, другой снова притянул ее к себе, не отпуская. Ри спрятала лицо на его груди, закрыла глаза, потому что взгляд никак не фокусировался, а голова по-прежнему шла кругом. Слушала его голос: отдавался в груди низкими, слегка охрипшими тонами.
– Мурху? Уже на месте? Хорошо. Я промахнулся немного, но хвоста не было. Да, мы скоро будем. Нет, не выходите никуда, опасно. Не знаю, как они, а я бы поставил следящие маячки сетью по всему городу, так что лучше не рисковать королевой. Да. Хорошо.
Орна схлопнул телефон и сунул его на место. Потом вздохнул.
– Эй, малышка, – позвал он. – Прости меня, ладно? Я не должен был так делать. Не должен был тебя целовать.
Он отпустил ее, и Ри посмотрела ему в глаза.
– Так это что, правда не сон? – озадаченно спросила она. – Все как по-настоящему.
Ри покраснела, отвела взгляд. Брови страдальчески изогнулись. Она прижала ладони к пылающим щекам и совершенно несчастным голосом сказала:
– Мы же сейчас пойдем домой? Подожди немного, ладно? Я успокоюсь сначала.
И уже совсем тихо добавила:
– Ты меня тоже прости, я такая дура.
Орна посмотрел в небо. Ни облака. Посмотрел под ноги. Серый асфальт и кляксы старых жвачек: верно, молодежь часто здесь торчит.
Она не будет плакать, вдруг понял он. Сейчас просто придумает очередную глупость в своем стиле, если вообще не решит, что все это ей привиделось, приснилось, или что там с ней постоянно происходит. Он бы рассердился – если бы мог.
Нахмурившись, он провел рукой по ее лбу, убирая волосы. Скользнул пальцами по щеке – совсем как вчера ночью, только теперь щека была горячей. Она задержала дыхание, то ли от удивления, то ли… Орна быстро склонился к ней, вновь целуя. И мягко улыбнулся, выпрямляясь и глядя в ее изумленные глаза.
– Я не совсем такой, каким ты меня видишь. Хотел бы целовать тебя еще, но выходит как-то нечестно.
Нечестно? Нечестно было то, с каким выражением лица он сказал ей:
– Я бы это повторил, когда чары будут сняты…
От этого на секунду она вдруг перестала дышать, ощущая, как горячий цветок распускается где-то под ребрами.
Ри молча смотрела на него, и Орна не был уверен, что она понимает. Он и в себе-то не был уверен, с этими всеми запретами и магическими ограничениями, которые сковывали его, и вдруг – прорвалось что-то, поддалось ее серым глазам и мягким губам.
– Идем, нас уже ждут, – сказал он и взял ее за руку.
Ри послушно последовала за ним, все еще ошеломленная. Впрочем, через пару минут она решила, что подумает обо всем этом позже, когда будет поспокойнее, и приободрилась.
***
У Эдды были свои ключи, так что они с Мурху давно уже ждали внутри квартиры. Эдда переживала, мерила шагами комнату, злилась и громко ворчала, хотя с разговора Вила и Орны прошло всего минут десять.
Мурху с беспокойством следил за ней, подозревая, что чары доверия износились окончательно. К его большому облегчению, друг появился совсем скоро и правильно понял выразительное подмигивание Мурху, восстановив и укрепив сплетение.
Эдда, заметив длинную царапину на лбу Ри, выдохнула витиеватое матерное ругательство, а потом ее глаза сузились, и она внимательнее изучила подругу.
Подхватывая Ри за локоть, Эдда бросила через плечо:
– Приказываю не подслушивать, – и они скрылись за дверью туалета.
Там Эдда схватила Ри за подбородок и повертела ее голову туда-сюда.
– У тебя зрачки расширены, – обвиняюще сказала она. – Не говоря уж о том, что губы опухли. Признавайся, он сделал что-то? Я его в порошок сотру!
Ри отвела ее руку, присела на краешек ванны и заболтала ногами.
– Не-а, – задумчиво сказала она. – Плохого он ничего не сделал. Рану вот залечил.
Она коснулась пальцами лба.
– Ты снова влюбилась, да? – вздохнув, спросила подруга.
– Ну, на этот раз он живой, хороший и вполне настоящий, правда? – весело ответила Ри.
Эдда не могла бы перечислить все влюбленности Ри, потому что девушка постоянно и по-детски наивно влюблялась… к сожалению Эдды, все как-то не в тех. То в героя детской сказки, то в актера из популярного фильма, то, еще в школе, в старшеклассника, до которого малявке было как до луны, то, верх глупости, в молодого человека, что приснился ей однажды.
Она не могла спорить, в этот раз мужчина был реален, близок, и, по крайней мере так казалось, положителен.