– Лучше бы ты дома сидела, – сказала она.
– Ага, – неуверенно возразила Ри. – И все бы пропустила.
*
– Эй, Орна, – позвала золотоволосая девушка, когда обе компании оказались на расстоянии нескольких метров друг от друга.
– А я тебя и не узнала тогда, – склонив голову к плечу, сказала она. – Ты такой стал… серьезный, слов нет. И волосы постриг, та-ак жалко.
Рыжеволосый пребольно ткнул ее локтем в ребра, сердито глянув. Орели тут же надулась, но во всех этих ужимках сквозила фальшь, еле уловимая, будто бы и слова эти жеманные, и обиженные гримаски она корчила лишь понарошку, играя роль дурочки.
Тени ползли, окружая их, корчась дымными клубами по истертому асфальту стадиона.
– Отдайте нам эту женщину, и мы разойдемся мирно, – заговорил высокий мужчина в кожаном плаще. Голос его был рокочущий, низкий.
Таким голосом страшные сказки рассказывать, подумала Ри и вдруг поняла, что этот мужчина смотрит на нее. Тоже думает, что она – это Эдда? А эта шкура, на плечах у него, ну прямо медвежья. Что-то мелькнуло в голове, мысль очень глупая, но ввиду происходящих событий, вполне имеющая право на существование. Ри оглядела исподлобья присутствующих. Каждый из них был особенным в своем роде, приметным человеком. Они вполне могли быть теми, о ком подумала девушка. Но Ри приберегла свои мысли на потом.
– Мы вернем ее в неназываемые земли, замкнем круг.
– Ничего плохого не будет, – вмешалась Орели. – Ее просто в Крестовую башню посадят. Мы не позволим детям безумного короля править неназываемыми землями.
– Не вам решать судьбу королевской крови, – глухо ответил Орна. – Земли ждут ее. Лучше уйдите с нашей дороги. Мы не хотим враждовать.
Противники оживились, слушая Орну.
– Ты прав, Флам, – воскликнул юноша с рогами. – Его и впрямь перевоспитали, первый раз слышу, как Орна говорит почти вежливо.
– Друзья мои, – резко сказал высокий, – хватит пустой болтовни. Последний шанс вам даю, сейчас отдавайте девчонку или конец вам.
– Нет, – покачал головой Орна. – Это вы уходите.
*
Он напал первым, хотя и думал подождать атаки, не лезть на рожон. Выхватывая один из картонных квадратиков, Орна запустил заклинание.
«Сотни сверкающих клинков», достаточно редкое и позабытое уже, требующее сильной концентрации мага, но зато ошеломляющее и зрелищное.
Сталь вспорола воздух с воем, Орели взвизгнула, а юноша с рогами вздрогнул, когда лезвия сотен кинжалов, бликуя на утреннем солнце взвились вокруг них.
Однако именно Орели отреагировала первая, отшатнувшись, выдохнула клуб черного дыма. «Теневой барьер», – едва слышно скомандовала она, и эхо ее шепота завибрировало в воздухе. Черный дым завесой обвил команду противников, на миг полыхнуло и кинжалы сгорели.
Рыжеволосый развел в стороны руки с растопыренными пальцами, с которых слетели слепящие звенья. «Сеть огневых колец», – сказал он, и в сторону девушек с Мурху полетела расширяющаяся и темнеющая сеть.
Орна не глядя махнул рукой, и перед Вилом ярко блеснул причудливый цветок изогнутых лезвий, который, крутнувшись, изорвал сеть.
«Захват трех когтей», – одновременно с ним скомандовал бородатый, а Орели выдохнула: «Объятья теней».
– Пристреливаются, – буркнул Мурху, слегка расставляя локти.
– Вил, а почему они вслух все произносят? Орна вон молча, – сказала Ри.
Вил не успел ответить, морозом вдруг ожег воздух, а Эдда прижала ахнувшую Ри к себе, закрывая ее голову руками, когда вокруг них выросло черное пляшущее пламя, но не греющее, а наоборот, тянущее тепло.
Вспарывая асфальт, к ним же устремилось нечто, похожее на когтистую лапу из пыльных воздушных струй.
– Ты что творишь, медведь! – взвизгнула Орели. – Мы это как чинить потом будем?
– Пять каменных щитов, – скомандовал тем временем Мурху, и когтистая лапа с налету наткнулась на преграду.
– Я думала, ты не умеешь колдовать, – сказала Эдда.
Девушки выпрямились, с опаской поглядывая на черное пламя, приутихшее после команды Мурху.
– Это называется не колдовство, а колдовство, – возразил Вил.
– Чего? – недоуменно переспросила Ри.
Со стороны Орны и черноволосого раздался воющий звук, потом будто стекло мелкими осколками посыпалось, звеня.
– Это перевод транслятора, – догадалась Эдда. – Такого слова у нас нет, наверно, вот одинаково и звучит.