2) Эрец Исраэль - так евреи называют свою историческую Родину, буквально это значит Земля Израиля.
3) Сохнут - еврейская правительственная организация, занимающаяся делами репатриантов (переселенцев), стремящихся попасть в Израиль.
4) Операция «Энтеббе» ‒ операция по освобождению еврейских заложников, проведенная израильскими коммандос в Уганде в 1976 году. Круче ее еще в мире не было...
УЛЕТАЙ, БАБОЧКА, УЛЕТАЙ...
Я очень люблю ночной аэропорт. Но не тот аэропорт, который доступен любопытному взгляду обычного пассажира, не тот аэропорт с его начищенными до блеска стойками регистрации, с его пахнущими стандартными освежителями воздуха туалетами и светящимися в любое время громадными информационными табло в залах вылета.
Я люблю чрево аэропорта, его запутанные как лабиринт коридоры, его закутки и закоулки, его броуновское движение, в котором перемешиваются уборщицы и администраторы, грузчики и стюардессы. Многие рядовые граждане считают, что ночью жизнь в аэропорту замирает. Они наивно полагают, что аэропорт только и ждет, чтобы распахнуть на следующее утро свои "гостеприимные" объятья толпам сотен мужчин в гавайках и женщин в парео, волочащих за собой чемоданы на колесиках и орущих чад, которые ежеминутно хотят то писать, то посмотреть на "большущий самолет". Возможно, в чем-то они и правы, эти пассажиры. Ночная жизнь аэропорта ‒ это на процентов тридцать подготовка к завтрашним рейсам, но подготовка эта приходится на ранние предрассветные часы. Именно в это время зевающие во весь рот техники спешат осматривать воздушные суда перед полетом, гудят на перроне заправщики, матюгаются грузчики, уронив на бетон чей-то неподъемный багаж, полусонные охранники ждут смену и курят втихаря в рукав за углом. Но все это будет только утром... А сейчас, когда на часах лишь пять минут после полуночи, в аэропорту только начинается своя, тайная и причудливая жизнь. Ночью аэропорт напоминает гигантского дракона Смауга, выползшего из пещеры на свежий прохладный воздух. Смауг потягивается, шелестит чешуйками на длинном гибком теле, шумно втягивает опаленными адским огнем ноздрями ночной воздух, в общем, живет. А до этого он лишь существовал во мраке затхлой норы, затаившись от сторонних глаз, сберегая свои драконьи секреты.
Именно ночью в аэропорту внезапно вспыхивают и тут же гаснут короткие "фронтовые" любовные романы, именно ночью проворачиваются всевозможные мелкие гешефты, очень важные в глазах их участников, но совершенно ничтожные для наблюдателей со стороны, с Большой Земли, если хотите, именно ночью люди делятся между собой последними новостями и сплетнями, причем в сплетнях фигурируют порой очень и очень важные люди из "внешнего мира". Именно ночью вам расскажут, например, о том , что ел в VIP-зале важное должностное лицо или как вела себя на регистрации та или иная эстрадная дива. Это может оказаться правдой, а может и нет, но слушатели хоть на минуту почувствуют себя частью столь недосягаемого гламурного мира.
≈
Половина первого ночи. Уже прошли, грациозно виляя шикарными бедрами, бортпроводницы с последнего московского рейса, поделившись по доброте душевной с бедными охранниками спасшимися от зубов голодных пассажиров бутербродами и свежей российской прессой. За ними, напоминающей церемонию процедуры кастинга в восточном гареме, торжественной процессией проследовали уборщицы с большими синими мешками, пылесосами и тряпками. По торжественности процессии можно определить, удался ли дамам сегодняшний вечер или нет. Если идут, ежеминутно шушукаясь о чем-то, то все ОК, что-то раздобыли ‒от недопитых пассажирами пакетов с соком до забытого каким-нибудь раззявой мобильного телефона. Если идут со скорбными лицами, то все, жизнь не удалась, пусто, только мусор в пакетах. Вот пробежали, как всегда куда-то торопясь, перронные агенты в своих ярко-желтых жилетах. В простонародье их кличут "пастухами" за схожесть их работы с деятельностью гордых повелителей совхозных коров: им надо самолеты (читай, коров) встретить после вечернего прилета (читай после выпаса), проверить и оформить все необходимые документы (читай, подоить), расставить по стоянкам (читай, развести по стойлам). Отсюда и прозвище ‒ пастухи... Ну, вроде, все... Все прошли. Есть время сварить кофе, усесться поудобнее и начать слушать очередную байку от старожила аэропорта, Михалыча. Да, да, не удивляйтесь! Ночь в аэропорту предназначена еще и для передачи из уст в уста традиционного аэропортовского фольклора ‒ баек, легенд, страшилок и анекдотов. Лучше времени от часа ночи до пяти утра просто не придумаешь. Соберутся, скажем, молодой техник и два пожилых перронщика, и давай лясы точить. И так до самого утра, забыв о сне. Но перейдем к истории под условным названием "Улетай, бабочка, улетай, или сказ о том, как перронщик целый самолет напугал". Да, кстати, чуть не забыл. Объясняю ‒ перронные рабочие (перронщики) ‒ это своеобразные "барабашки" аэропорта, существа, которые находятся всегда в движении, все время что-то убирают на стоянках воздушных судов, подметают, красят и переносят. Они как муравьи: полезны и незаметны.