лицу...
А про себя подумал: — Напыщенный и глупый старик! Главное —
Глупый! Как я раньше не замечал этого? И доверял этому старому дураку
все дела Королевства!!!
— Правда, вы что-то бледны сегодня, Ваша Светлость, — продолжил
Король, милостиво улыбаясь. — Быть может, Вы заболели?
Канцлер и вправду побледнел от испуга. Он прекрасно знал цену столь
милостивых улыбок...
11
— Я совершенно здоров, Ваше Величество! Клянусь Богом, здоров!!!
Вот печать, Ваше Величество... Разрешите, я приложу ее к дарованной
Вами грамоте...
Но было уже поздно. Король повернулся к Мэру: — Посмотрите, как
он бледен! В вашем возрасте, господин Канцлер, недомогания опасны...
Мы не можем рисковать Вашим драгоценным здоровьем!!
Король хлопнул в ладоши: — Господин Придворный Врач! Поручаю
Его Светлость вашим заботам. Вы немедленно проводите господина
Канцлера в его замок и будете следить за его здоровьем самым
тщательным образом!
(- Заодно избавлюсь и от этого зануды, — подумал Король.)
Он внимательно оглядел стоящих полукругом оторопелых придворных.
— Кого теперь назначить Канцлером? Нужен человек умный, энергичный
и лучше, незнатный. Такой будет мне больше предан. Среди моих
придворных пожалуй, нет подходящего. Вот разве взять Мэра? Незнатен,
очень умен. Держится скромно.
— Господин Мэр, — сказал Король, — Возьмите у Канцлера Большую
Королевскую печать. Замените его на время болезни... Что ж вы встали,
господа? Давайте танцевать...
***
Еще три дня провел Король в городе. И прежде чем он снова тронулся
в путь, 24 девушки обвенчались в Соборе святой Женевьевы: половина с
горожанами, половина — с придворными Короля. Все они шли к венцу в
бальных платьях, сшитых Мастерицей Клариссой.
Король несколько раз спрашивал своего нового Канцлера о Жанне
Сент Морис. Тот любезно уверял Короля, что Жанна очень занята: она
должна поставить на ноги к отъезду Его Величества своего брата...
— Но я желаю, чтобы Жанна Сент-Морис последовала за мной!
— Желание Вашего Величества — закон, — ответил новый Канцлер,
поглаживая рыжую бороду. — Жана поедет с Вами. Я об этом
позабочусь...
Утром, в день отъезда, Жанна пришла в Мэрию со своим братом.
Франсуа, по-прежнему худой и бледный, держался бодро, как полагается
офицеру.
— Почему вы так долго не появлялись, — спросил Король.
— Я дала слово Вашему Величеству...
— Надеюсь, вы поедете со мной, — сказал Король, — Ваш брат теперь
офицер моей гвардии, и вам не следует оставлять его. Я поручил Канцлеру
убедить Вас в необходимости ехать в Париж.
Жанна низко присела перед Королем: — Канцлер убедил меня. Я
следую за Вашим Величеством — вместе с моим мужем... — она подала
руку новому Канцлеру, и они низко склонились перед совершенно
ошарашенным Королем.
12
***
А дни бежали, за летом — осень, за зимой — весна.
Марта выросла, стала красивой девушкой и многому научилась в
трудном портновском ремесле. Уже умела она, внимательно оглядев
заказчика, скроить и сшить платье точно по фигуре; умела подобрать цвет,
фасон и отделку... Казалось, уже не осталось для нее секретов, но
Мастерица Кларисса все еще не позволяла ей самой сшить платье, от
начала и до конца.
— Будешь шить не хуже меня — разрешу...
Наконец Мастерица сказала: — Пора.
В этот весенний день она подняла Марту рано-рано, еще до рассвета.
Приказала одеться понаряднее, сама надела свое лучшее платье, вынула из
ларца заветные сердоликовые бусы и повела Марту в церковь.
Заказала мессу, поставила большую свечу к иконе Преображения
Господня, долго молилась... У Марты даже колени заболели.
Но вот Кларисса поднялась и, опираясь на руку Марты, пошла домой.
Всю дорогу она молчала и только у самого дома остановилась, показала
Марте расцветший куст сирени: — Смотри! За ночь он преобразился!
В доме Мастерица закрыла ставни и двери, зажгла свечу, усадила
Марту и сказала: — Пришла пора передать тебе главные секреты нашего
ремесла. Держи их в тайне и передай дочери, или любимой ученице. Не то
и тебя и меня сочтут ведьмами и сожгут.
Подумай, Марта, о чуде Преображения. После казни воскресший
Иисус явился Апостолам, но даже его ученики не поверили, что Он
воскрес! Не поверили!!! И только когда Христос преобразился, оделся в
сверкающие ризы, уверовали Апостолы...