— Может, они не Привратники?
— Поглядим. Значит, говоришь, кто угодно может туда зайти?
— Гусь ходит. Жорж ходит…
— А ты?
— Меня не звали. Нет, я, конечно, заглядывал внутрь. Ничего интересного. И потом, зачем мне это надо, бегать с амнезией? Достаточно того, что я не помню, как уснул на костре.
— Это Привратник тебя в костер устроил.
— Ничего подобного, — возразил Русый. — Из пещеры идет галлюциногенный газ. Сначала смотришь «мультики», потом отрубаешься и ничего не помнишь. Я не помню, как разводил костер, а проснулся в ожогах. Даже волосы выгорели.
— Ну и что? И наш Привратник обжарил одного физика… в сарае. Еле успели в больницу. Я же говорю, они ребята вредные, но не подлые. Даже если гермафродиты. Мы же будем торговать, а не трахаться.
Артур развернул блокнот на чистой странице и собрался вкратце записать для себя историю, рассказанную доктором на ночь, но красный камень упал на матрас и сбил его с мысли. «За эту дрянь… целое состояние», — подумал Артур, вставил в зубы сигарету и стал рисовать кристалл с натуры, обводя жирной линией каждый изгиб, пока опять не уронил сокровище на пол. Жене пришлось принести фонарь. Камень закатился к плинтусу и замаскировался в дыре паркета.
— Положи сюда, — доктор подал гостю серебряную пепельницу в форме кленового листа. — Положи и до утра не трогай. — Он сам поставил драгоценность на подоконник и форточку прикрыл от греха подальше.
— Ну, ни фига ж себе, — размышлял Артур. — И что же? Выбираешь день, какой хочешь, и делаешь, что в башку взбредет?
— Зубов говорил, что это древняя магия. Будто к тебе приходит сила Земли, как дар гипноза, но только на день. Подходит к тебе, допустим, контролер в автобусе, а ты ему вместо билета протягиваешь фантик и улыбаешься.
— И что?
— Тебе — ничего. Можешь пойти в сберкассу и выручку попросить. Отдадут. Можешь попросить, чего только захочешь у кого угодно, хоть у самого президента. Главное, заранее придумать, понять, что тебе нужно на самом деле.
— А сам не хочешь попробовать?
Женя задумался.
— Возможно, — ответил он. — Если не придется лезть в пещеру к гермафродитам. В пещеру меня не тянет. Нанюхаться газов, чтобы опять заблудиться на дне канавы в горелых штанах! Я чуть машину не потерял. Между прочим, чужую.
— Ну и что? — удивился Артур. — Я можно подумать не искал сортир по всему участку. Ты знаешь, что такое, искать сортир на кладбище во время грозы? Для знатной дамы!
— Да уж, — согласился Русый.
— Я бы, допустим, слазал в твою пещеру. Никогда не видел голых Привратников. Слышишь, а какие органы сверху, какие снизу? — спросил Артур. — Ну, в смысле… женские сверху, мужские снизу? Или наоборот?
— Не написано. Надо искать оригинал статьи…
— А с чего ты взял, что гермафродиты выходят из коконов?
— Откуда же они берутся?
— Натурально, надо ехать и разбираться на месте, — сделал вывод Артур и закрыл блокнот. — Зачем обсуждать брехню, если можно на нее посмотреть.
В Щербаковку товарищи прибыли на машине доктора Русого, остановились у сельмага, чтобы не спугнуть Гуся, и отправились к клубу пешком. Артур подобрал с дороги булыжник. Этим самым булыжником он постучал в дверь каптерки. Так постучал, что дверь слетела с петель, выдрав болты из гнилой древесины. Ванька Гусь от неожиданности прыгнул на стенку и понять не успел, как его тощее горло оказалось в кулаке незваного гостя, а затылок уперся в грязную доску пола.
— Попался, сучий выродок! — поздоровался гость и чиркнул зажигалкой у Ванькиного лица. — Узнал, падла?
Женя заглянул в каптерку, но спускаться на шум не стал. Напротив, запер входную дверь.
— Узнал, чмырь вонючий? — повторил вопрос гость, и стукнул хозяина об пол затылком.
— Ты кто? — прохрипел Ванька. — Ты кто?
Трактор ненадолго заглушил шумы из подвала. Русый еще раз сунулся в каптерку. Ему показалось, что тамошний потолок сорвался с опор и раз десять с размаху стукнулся об пол, а затем то же самое проделали стены. Спускаясь по лестнице, он ожидал увидеть внизу мелкую стружку, смешанную с костными останками и человеческой плотью.
— Эй, Артур… — позвал он.
— Заходи, — ответил из темноты Артур. Рядом с ним на топчане сидел Гусь, размазывая кровь по разбитой физиономии, и тихо матерился. — Да ладно… — утешал его Деев, — будет тебе… Будь ты мужиком-то, в конце концов, ты в каком звании дембельнулся? Прапором? Все, с этого дня считай себя генералом.