— Лучше бы ты научился гавкать, — ответила графиня, и повела пса по Парижу.
Дар речи вернулся к Артуру не сразу. Сначала он глазел вокруг, раскрыв рот, потом встал, указуя пальцем на Эйфелеву башню, торчащую над крышами. Не прошло получаса, как Мира потеряла своего питомца, а затем нашла его, сомнамбулически шатающегося по переулкам. Графиню осенила идея, купить ошейник и намордник, чтобы отвисшая челюсть барбоса не подметала парижские тротуары. Но мадмуазель прилетела в Париж не за тем, чтобы шопиться в зоомагазинах.
Оправившись от шока, Артур разговорился. Его интересовало все вокруг: почему мотороллеры привязывают к тротуарам корабельной цепью? Как пользоваться сортирной кабиной? Где парижских мальчишек так классно учат ездить на роликах? Зачем на набережной столько букинистов и почему все вокруг ему улыбаются?
— Посмотри на себя в зеркало, — ответила Мира.
— Я хотел купить книгу о Париже и прочитать ее, — оправдался Артур. — А у букинистов только про ботанику.
— Я куплю тебе книгу о Париже, — сказала Мира. — Только не надо показывать пальцем на все, что тебе приглянулось, и подпрыгивать, чтобы заглянуть в окна, тоже не надо.
Нотр-Дамм заворожил Артура колокольным звоном. У собора стояла толпа.
— Ну, пожалуйста, — канючил он. — Зайдем на минуточку…
Мира прислушалась.
— Кого-то хоронят, — сказала она. — Последний раз я слышала большой колокол, когда умер папа Римский.
— Может, разбился самолет? — предположил Артур.
— Какой самолет?
— Тот, что из Америки летел, например…
— Перестань болтать. Заткнись, пока не накаркал!
Графиня подошла к толпе, но скоро вернулась.
— Все нормально, — сказала он. — Землетрясение в Индонезии. Пока мы спали в отеле, несколько сотен тысяч погибло.
— Жаль, — огорчился Артур.
— У тебя в Индонезии родственники?
— Не знаю. А все равно жаль.
— Перестань. Нет такой страны на карте мира. Помнишь, что говорил Валерьяныч: если я не вижу объект, никакая сила не заставит меня поверить в то, что он существует. Ты видишь здесь Индонезию? Запомни, мир — это то, что мы видим, знаем и чувствуем, — произнесла графиня. — Индонезию я не вижу, не знаю, не чувствую. Реальный мир кончается здесь, за мостом, вон за теми домами, все прочее — заархивированные иллюзии. Так вот, сайта с информацией об Индонезии там нет, и не дави на жалость! Я пострадала больше, чем тамошние покойники! Гораздо больше!
— Тогда почему толпа стоит у собора? — Артур указал на скорбящих. — Если стоит, значит, фигня случилась. А Валерьяныч говорит, что у всякой фигни есть причина.
— Они стоят для того, чтобы испортить мне настроение! — заявила Мира. — Идем!
— Если Индонезии нет, зачем же я слышу колокола? — не понимал Артур.
— Тебе понравился Париж? Только не выражайся!
— У… — выдавил из себя иностранец. — Не то слово!
— И ты Парижу понравился. Он приветствует тебя колокольным звоном.
— А мы поднимемся на Эйфелеву башню? — спросил Артур. — Мы сходим в музей? — графиня ускорила шаг. — Мы навестим твоих родственников и знакомых? Если у тебя здесь друзья, пусть они пригласят нас пожить. Вы будете болтать, а я учить французский. Слушай, а это трудный язык? Думаешь, я бы за сколько лет смог его выучить? Ну… если жить в Париже, конечно. Мира, у тебя есть учебник французского?..
— У меня ничего нет! — рассердилась Мира. — У меня нет даже квартиры! Ни один из моих банковских счетов не работает, какие могут быть друзья, если ты без денег?! Я по твоей милости, лишилась всего, а ты идешь и говоришь глупости, вместо того, чтобы заткнуться и помолчать.
— Я тут причем? — удивился Артур. — Сама в колодец полезла.
— Не напоминай! — закричала Мира. — Не было никакого колодца! Не было и не будет! Все что со мной было до сих пор — одно большое и гадкое недоразумение! Понял? Недоразумение, которое к реальности никак не относится! Если мне удастся выдрать из своей памяти этот бред, он уберется и из моей жизни! А если ты еще раз при мне упомянешь о том, что со мной, будто бы случилось… — от гнева графиня затопала ногами по тротуару.
— Ваше сиятельство зря разоралось, — заметил Артур, — я потерял память, а не слух.
— Тебе смешно, да? Втянул меня в авантюру, теперь любуешься Парижем, а я не знаю, как мне жить завтра! Я хочу заснуть и не проснуться вообще, но тебе наплевать! Тебя волнует книжка про Париж, а я жить не хочу! Я хочу умереть! До тебя доходит, что ты останешься без переводчика? Будешь сам болтать по-французски. Ты понял? Хочешь? Иди и болтай прямо сейчас! Иди! Вот, с ними иди поболтай, — Мира кивнула на компанию молодых людей, которые с интересом наблюдали сцену. — Причем тут моя жизнь? Причем тут мои родственники, учебники, ролики, ботаники?..