— Милый мой, Ханни, как ты жил без меня эти годы? Скажи, здоров ли ты? Есть ли кто-нибудь, кто греет твое сердце, и отгоняет тебя от бутылки?
Хант встал с коробки, которая служила ему сидением, сорвал бумагу и извлек книгу из типографской пачки.
— Читаешь по-английски?
Мира заметила портрет на суперобложке. Это была ее любимая фотография. Она сама ее выбирала для мемуаров.
— Ты ездил в Америку издавать книгу?
— Где-то был французский вариант. Только не знаю, где… — Хант распаковал другую коробку. — Читаешь по-немецки?
— Читаю? Нет, не читаю, Юрген. Эту книгу я знаю наизусть…
— Не ты ли перевела ее на русский язык для пиратских изданий?
— Браво, маэстро! Неужели у меня такой сильный акцент?
— Не сильный, — согласился Хант, — но русский.
— Все равно, молодец. Нет, я не переводила. Московские книгопродавцы не связываются с малым тиражом, а с пиратов ты все равно ни гроша не получишь, даже не бери в голову. Я знаю твою книгу, потому что ты писал ее для меня. Это я тебя заставила ее написать. Я уговорила тебя осесть в Париже и познакомила с Даниелем, а ты сбежал в Рим… Зачем? Кроме воспоминаний юности в твоей жизни ничего не осталось?
— С каким именно Даниелем? — Хант достал ручку и приготовился дать автограф. — Как твое настоящее русское имя?
— Что?
В дверь постучали. Красная рожа вторглась на интимную территорию. Графиня Виноградова вскипела. Она вспомнила все итальянские ругательства, когда либо слышанные ею, и выложила одной фразой. Голова входящего застряла в двери, поросячьи глазенки утонули в переносице. Хант рассмеялся.
— Оставь нас на минуту, Пипино, — бросил он по-итальянски.
— Минуту?.. — ужаснулась графиня. — За минуту ты не выговоришь мое настоящее имя, тем более не напишешь его без ошибок. — Она встала с кресла. — Незнакомым людям легко раздавать автографы, верно? — спросила она и выхватила книгу из рук автора. — Незнакомым можно написать что угодно, и они разомлеют от счастья.
— Сколько я должен за лекарства для Марты? — спросил Хант, убирая ручку в карман.
— Придумал, как меня оскорбить на прощанье? Браво!
— Не хочу быть обязан…
— Хорошо, я уйду, не старайся меня прогнать, — ответила Мира, и достала карту Парижа со штампом гостиницы. — Только оставлю адрес на всякий случай. Вдруг тебя стошнит от роскоши и слишком загорелых дам, вдруг захочешь вспомнить молодость. Это отель на Монмартре. Администратор со мной любезен, любое послание можно передать через него. Ближайшие дни я буду жить там.
— На Монмартре? — улыбнулся Хант. — Наверно, ты сильно разбогатела. Пришло время пускать пыль в глаза налоговому инспектору.
— Если б ты знал, Ханни, какой оттуда вид на старые крыши… хоть садись и рисуй. Окна запираются круглыми желобками. Там полосатые обои и скрипучие лестницы. Немножко фантазии и ты встретишь героев Мопассана.
— Там на завтрак подают кофейный пакет с круасаном…
— Нет, Ханни! Пиво с квашеной капустой.
— Польские туристы, должно быть, в восторге.
— Не видела там ни одного поляка.
— Как, говоришь, называется этот райский оазис?
— В рекламе написано «Кэмили», на отеле — «Камила». Если решишь приехать, найми такси, лимузин не втиснется в переулок.
— Может, все-таки «Кэмел»? Ты не обратила внимание, нет ли во дворе привязи для верблюдов?
Мира остановилась у порога. В глазах собеседника блеснул азарт, готовность зубоскалить до хрипоты, но рожа Пипино маячила в стеклянной двери холла, и Мира не знала… Она не смогла вспомнить, кто он такой. Мира видела этого человека в первый и последний раз в жизни.
— Береги себя, Юрген, — бросила она на прощанье. — Будь счастлив.
В задумчивости графиня Виноградова покинула отель.
— Мирка! — окликнул ее Артур. — Что за книга? Ты видела его? Вы говорили?
— Пойдем, мой пес. Я посажу тебя на кораблик.
— А ты?
— Причем здесь я? Ты же хотел кататься.
— А ты вернешься к нему? Он узнал тебя? Не узнал? Хочешь, предъяви меня как доказательство.
— Доказательства чего? — Мира остановилась. — Что можно доказать или опровергнуть твоей небритой рожей? Что в этом мире вообще можно доказать или опровергнуть, если этого мира не существует? Сколько денег у нас на счету? — Артур выгреб мелочь из карманов и присовокупил к содержимому кошелька. — Значит так, — решила графиня. — Сегодня мы с тобой катаемся, ходим по музеям, пока не отвалятся ноги, ужинаем сэндвичем, ночуем в гостинице, а завтра выходим на большую дорогу… Или грабим банк. Ты знаешь, как грабить банки?