— Артур, — Мира села на кровати, придерживая себя за голову, — ты помнишь гостиницу, в которой мы были утром?
— Ты была. Я у входа стоял.
— И что? На ее месте действительно музей?
— Не знаю. Я в темноте в незнакомом городе не очень-то знаю, где что.
— У нас остались деньги на такси?
— Э… — насторожился Артур. — Ты это выброси из головы. Я Даниелю слово дал, что никуда тебя не пущу. Хватит уже унижаться перед этим Хантом! Глядеть противно!
— Унижаться? — возмутилась Мира. — Еще чего! Это я его буду унижать!
— Даниель сказал, чтобы мы лучше к нему переехали. Если полиция найдет твой каблук… Он говорил, что Лувр обнесли недавно, так тебе еще ограбление Лувра пришьют. Вот уж Хант отдохнет от тебя лет двадцать. — Мира опять уронила голову на подушку. — Что? Набезобразничала, теперь хреново?
— Где буклет с телефоном гостиницы? Где моя записная книжка?
Артур вынул из сумочки графини блокнот, спрятал в карман и показал фигу.
— Вот тебе! Спи, а то позвоню Даниелю.
— Ты не понял, — простонала Мира, — мы должны уехать отсюда как можно скорее…
— Вот и ладно. Завтра проспитесь, созвонитесь, и все будет в порядке.
— Завтра не будет. Нам надо уехать из Парижа прямо сейчас и как можно дальше.
— Ну, уж нет!
— Ты не понял, что происходит? Пусть это происходит со мной в тайге, но не в городе, который мне дорог, и не с теми людьми, которых я люблю.
Деев вздохнул.
— Ну и что такое случилось? Завтра поедем, поищем отель. Что с того, что Хант от тебя смотался? Я бы сам смотался на его месте. Надо еще вызволить твой каблук и приделать его обратно.
— Ты опять ничего не понял. Хант, конечно, мастер сматываться от женщин, но чтобы вместе с отелем — такого я за ним не припомню. Артур, этот мир рушится вокруг нас. Мы его рушим. Ты и я.
— Я? — удивился Артур. — Я тут ни при чем. Я тихо сижу, пишу дневничок. Это ты ведешь себя, как бандитка. Лучше спи, ладно? Я пойду писать в ванную, выключу свет. Хорошо?
С замиранием сердца Мира ждала, когда зашумит вода. Когда постояльцу на каком-нибудь этаже приспичит сходить в туалет или освежиться под душем. Она боялась, что пес услышит скрип половиц. Туфли с отломанным каблуком валялись под кроватью. Мира обулась и поняла, что где-то подвернула ногу. Абсолютная тишина изредка прерывалась шорохом страниц в ванной комнате. Графиня сползла с кровати, аккуратно отворила дверь и протиснулась щель. Ползком, на четвереньках она добралась до лестницы. В старом доме скрипело все, даже перила. Здесь надо было делать не гостиницу, а тюрьму, из которой нельзя убежать. Графиня замирала на каждой ступеньке, пока не достигла третьего этажа, и припустилась вниз, сломя голову. Она помнила, что видела на бульваре телефонные автоматы, но фонари не горели, пришлось пробираться на ощупь. Не горел свет даже в окнах домов. На узкой улочке у гостиницы, прежде заставленной машинами, валялось только колесо от старого мотоцикла. На углу у бульвара графиня провалилась в ров, и вымазалась грязью.
«Не может быть?» — удивилась она. Фонари не горели даже на бульваре. Половина деревьев была спилена, решетка ограды отсутствовала, в северной части неба полыхнуло зарево, осветило низко висящую тучу. Летняя духота стояла в воздухе, из-за поворота выезжала машина. Графиня пригляделась. Такие машины она видела лишь в фильмах о войне. Графиня удивилась и на всякий случай прижалась к стене. Грузовик проехал мимо, она увидела свастику на бортах и вспомнила, что по ночам кино не снимают. Запах гари, смешанной с дерьмом, непохожий на запах павильонных декораций, долетел до нее с ветром. Ужас обуял графиню до глубины души, дыхание сбилось, ноги перестали гнуться в суставах. Вслед за грузовиком проехал мотоцикл с коляской, не заметив ее бледный лик на темном фоне стены.
Мира кинулась назад к отелю, но дверь оказалась заколочена досками.
— Откройте! — закричала она, и ударила по доске кулаком. «Отель Камелия» прочла она вывеску и мелом написанный текст на доске: «Уехал к Мари. Эмиль. 31-го мая 44 года». — Нет! — испугалась Мира. — Не надо так! Не надо так со мной…
Она ринулась во двор соседнего дома, но он оказался закрыт. Она ринулась к дому напротив и напоролась на доски и камни, торчащие из земли. Она еще раз угодила в яму и еле выбралась из нее. «Ханни еще не родился, — дошло до Миры. — Куда я иду? Зачем я иду? Кому я нужна, если Ханни пока еще нет на свете?»
Она швырнула камень в закрытые ставни отеля.
— Артур!!! — закричала она. — Открой, Артур!
— Не кричи! — зашипела на нее старуха в черном платке. — Чего кричишь? Комендантский час.