Артур взял трубку.
— Даниель, — сказал он. — Тебя…
Мира осторожно поднесла трубку к уху.
— Мирей, — услышала она взволнованный голос, — как хорошо, что я тебя застал! Ты не поверишь!
— Что еще произошло? — прошептала Мира.
— Произошло! Именно произошло! Я встретил Ханта. Сегодня утром на телевидении!
— Что ты несешь?
— Честно! Прямо в гардеробе. Он стоял с компанией итальянцев. Я бы… — задыхался Даниель от волнения. — Я бы, наверно, его не узнал, и не подумал бы… Мирей, представляешь, я поздоровался. Сам не знаю, что на меня нашло. Я подумал, не убьют же меня, если я поздороваюсь…
— Ну, и?
— Он тоже поздоровался. Я передал ему привет от тебя. Мирей, ты не поверишь! Он в лице изменился. Побледнел. Я думал, в обморок упадет…
— Да что ты?!.. И что сказал?
— Отвел меня в сторону, закурил, сказал, что говорил с тобой вчера утром. Что все это время не может отвязаться от мысли о тебе. Он сказал, что ты — ведьма.
— А ты?
— Я сказал, что никогда в жизни не встречал таких женщин, как ты. Что ты, скорее, ангел из какого-то непознанного мира.
— А он?
— Он сказал, что ты до смерти запугала его агента. Что ангелы до смерти не пугают. Что Кауфман теперь в лучшем случае останется заикой.
— Что он, старый дурень, понимает в Ангелах? Говори, Даниель, говори…
— Ну… он расспрашивал о тебе, просил рассказать все, что я знаю. А что я знаю? Ничего я о тебе не знаю, Мирей. Ты же так и не рассказала. Я сказал, что мы сидели вчера в ресторане, что ждали его, потом немного прогулялись. А он сказал, что завтра уезжает в Рим. Ты права, он классно говорит по-итальянски. К тому же раскусил мой акцент с первой фразы.
— Ну и что?
— Он дал мне визитку. Это что-нибудь значит?
— Визитка? Не знаю. Это значит, что он напечатал их свежую партию, и дарит всем подряд. Он написал на визитке что-нибудь от руки?
— Не знаю. Не помню. Я ее еще не смотрел.
— А твой телефон спросил?
— Да. Вернее, я сам предложил. Зря я это сделал?
— Лучше было дождаться, когда спросит.
— Его звали итальянцы, он опаздывал куда-то. Я подумал: сейчас он уйдет, а я не решусь ему звонить сам…
— Он куда записал твой телефон? В блокнот или на бумажке?
— В блокнот. Это важно?
— Ха-ха, Даниель! Ты попался! Еще как важно!
— Мирей, нам надо встретиться…
— Но я уезжаю…
— Нет, — взмолился Даниель. — Мирей, ты не можешь оставить меня сейчас! Ты не бросишь меня в Париже наедине с Хантом. Прошу тебя!
— Но я не могу…
— Что мне делать, скажи? Мне звонить ему или нет?
— Ни в коем случае. Сам позвонит!
— А если не позвонит?
— Ты не знаешь Ханни, а я знаю, поэтому говорю тебе точно, позвонит! Немножко потянет время, потреплет нервы. Ему нужно созреть для звонка. Не вздумай звонить сам, если не хочешь иметь дело с заикой Кауфманом. Даже если на визитке его настоящий телефон, все равно, дождись, когда сам позвонит.
— Мирей, если у тебя кончились деньги, можешь переехать ко мне вместе с барбосом. Комната Кристины незанята. Я буду вас кормить и выгуливать. Только не уезжай.
— Если я останусь, тебе придется заново учить историю и архитектуру Парижа.
— Вот и прекрасно, я обожаю историю и архитектуру.
— Милый мой Даниель, — слезы потекли из глаз Миры. — Я люблю тебя.
— Мирей, останься. Хочешь, на колени встану? Собственно, я и так стою на коленях.
— Милый мой Даниель, — повторила она. — Я не оставлю тебя. Я всегда буду с вами, потому что у меня кроме вас никого… Кроме тебя и Ханта. Нет никого дороже на свете. Я всегда буду с вами… Не бойся ничего. Он позвонит, все будет замечательно.
— Мирей! Я, правда, еще не встречал таких женщин, как ты.
— Твое счастье, — ответила Мира. — Если встретишь, беги от них со всех ног. И еще… Даниель, пожалуйста, береги Ханни…
— Но я без тебя…
— Это несложно. Ты просто люби его. Он все простит, если ты будешь его любить, но если поймет, что ты с ним из жалости или корысти, его сердце будет разбито.
— Мирей!..
— Целую тебя, мой ужасный мальчишка. Я всегда буду вас любить. Я всегда буду с вами, — произнесла графиня и положила трубку.
— Что он сказал? — спросил Артур. — Мы остаемся в Париже?
— Ни в коем случае.
— А чего ты ревешь опять?
— Я реву?
— Но не я же…
— Господи, Артур, какая все-таки жизнь интересная штука, — призналась Мира. — Гораздо интереснее, чем я о ней думала.
Глава 7
Оскар Шутов выписался из больницы и сошел с ума. Он перестал ходить на работу и принимать гостей. В его квартире появились чертежи и рисунки сложных геометрических тел, его жизненное пространство заполонили осветительные приборы, больше пригодные для театральных сцен и съемочных декораций. На больничном ложе Оскара Шутова осенила идея, способная оправдать его земное бытие и прославить имя после смерти. Склянка от капельницы, подвешенная над головой, сдетонировала в сознании гениальным решением проблемы, над которой он бился в последние годы.