— Жди, когда он сам к тебе подойдет. И лучше, если ты не будешь его провоцировать. Стучаться в ворота я не посоветую никому, особенно тебе, Мира.
— Ему жалко немного амнезии для хорошего человека? Хорошо, я согласна вообще потерять память. Что мне надо сделать, скажите?
— Мира! — рассердился профессор. — Привратник не выполняет желаний. Он не для этого здесь поставлен.
— Вы только попросите его меня выслушать, — настаивала женщина. — И пусть он сам решает, что делать. Вы его попросили?
— Будет лучше, если ты вернешься домой, девочка. Об этом я его попрошу с удовольствием.
— Если б мне было, куда идти, я бы вышла отсюда без ваших просьб, — ответила Мира. — Если я не похороню свои гиблые иллюзии… здесь и сейчас, прямо на этом кладбище, мне нечего делать среди людей.
— Ты знаешь, что я не одобряю твоей авантюры.
— Для меня это исцеление.
— Дольмен не аптека! Никто тебе не даст гарантии!
— Вы дали мне надежду. Этого вполне достаточно на первое время.
— Глупость ты затеяла, девочка. Ты много напутала в своей жизни, но это не значит, что ее надо вовсе перечеркнуть.
Мира расстроилась. Она расстраивалась всякий раз, когда Учитель возвращался с горы и начинал проповедь.
— Вы же обещали меня не судить, — напомнила она, но Учитель собрал в портфель приборы, взял лопату, металлический прут и пошел напрямик через кладбище.
Зачем профессор физики пошел по кладбищу с прутом и лопатой, Мирослава Виноградова не знала, и спрашивать не собиралась. Она была уверенна, что профессор Боровский всякий раз покидает хутор только потому, что ее сиятельство спит на его диване и тиранит ученого человека вопросами, не имеющими отношения к науке.
Боровский скрылся из вида, обиженная графиня присела на крыльце рядом с Артуром, который продолжал строгать, и сидела молча, пока ее не взбесило молчание.
— Скажи мне, Артур, — вдруг спросила она, — что ты хочешь от жизни?
— Ничего. Что я должен хотеть?
— Деньги тебя не волнуют, работа тебя не увлекает. У тебя нет никаких интересов, никаких целей. Зачем ты строгаешь эту дрянь?
— Косу хочу сделать.
— Для чего?
— Лезвие наточили, а палки к нему нет.
— Далась тебе эта палка!
— Надо же траву покосить.
— Зачем? Можно подумать, она не вырастет снова? — злилась Мира.
— Валерьяныч просил.
Деев встал и отправился в сарай, волоча за собой палку.
— Валерьяныч? А сам?.. Тебе самому когда-нибудь что-нибудь хочется? Нет, ты объясни… — Мира пошла за Артуром.
— Чего тебе объяснить?
— Что тебе нужно от жизни?
— Ничего мне не нужно, — огрызнулся Артур.
— Но зачем-то же ты родился на свет? Неужели тебе неинтересно, зачем? Напрягись, Артур… Чем бы ты занялся с удовольствием, если бы тебе разрешили?
— Какая разница? Ты все равно слиняешь к своему «Ю.Х.»
— Даже не произноси при мне его имя!
Артур отложил недоделанную косу и напустил на себя важный вид.
— Если не слиняешь и захочешь нанять водилу…
— Причем тут водила, дурень? Если мне понадобится шофер, я его найму где угодно. Я спрашиваю, чего хочешь ты?
— Затащить тебя в постель он хочет, — ответил голос с крыши сарая. Оскар сидел наверху и изучал ворота дехрона через бинокль со светофильтрами. — Ясно? Спит и видит, как тащит тебя в постель.
— А ты молчи! — прикрикнула Мира. — Не с тобой говорю!
— А я и молчу, — Оскар спустился на землю с биноклем на шее и тетрадкой в руках. — Я-то молчу, а к нам опять кто-то прется. Как выглядит твой Хант? — спросил он.
Артур бросил косу и взобрался на крышу.
— Вы с ума сошли, — испугалась графиня. — Меня здесь нет!
Она поднялась на ступеньку, но некошеная трава на холме закрывала обзор.
— Иностранец какой-то, — сказал Артур.
— Да, иностранец, — подтвердил Оскар, — наши не ходят с белым хаером. Загорелый, как головешка. Он что, живет в солярии?
— И штаны на нем блестят, — добавил Артур. — Как вазелином намазанные.
— Даниель… — догадалась Мира.
— Ну, вот! — расстроился Оскар. — А мы уж думали, «Ю.Х.» твоему темную сделать.
— Это Даниель. Никто другой так выглядеть не может. И что? Идет сюда?
— Да, — свидетельствовали очевидцы. — Так уверенно идет, будто живет здесь. Довольно нагло шагает. Минут через пять мы ему… начёс сделаем, не позже.
— Прекратите! — воскликнула Мира. — Даниель здесь ни при чем!
— Тогда чего дрожишь? — не понял Артур.
— Лучше идите ему навстречу и скажите, что меня не видели. Нет, скажите, что я ушла.