— Это еще что такое? — удивилась Юля.
— Если лезем в дольмен — бери с собой все, что жалко оставить, и прощайся с машиной, — предупредила графиня. — Подумай, как будешь оправдываться перед Алисой.
Юля схватила икону и прикрылась ей, как щитом.
— Идемте… — решилась она.
Девушка с иконой поднялась по ступенькам, открыла тяжелые ворота, вошла в холл и замерла перед дверью в массивной кирпичной колонне. «Лифт не работает», — было написано на табличке.
— Мира… Это же башня дольмена. Это же дольмен не работает.
— Соображаешь.
— С вами иначе нельзя. Или шевелишь мозгами или свихнешься. Я не хочу, как Женя, валяться в психушке. Я хочу интересно жить.
Юля нажала кнопку и отпрыгнула в сторону, потому что панель неожиданно замигала. Замшелая, узкая дверь заскрипела, закряхтела, створка поплыла в сторону, обнажая круглое помещение, пропитанное светящимся газом. Дверь буксовала, терлась ржавыми шестеренками, но все-таки оттопырилась на нужную ширину.
— Вот вам и не работает, — прошептала Юля.
Табличка рухнула на пол. Из круглого помещения повеяло сыростью кирпичной кладки, с которой много лет не счищали плесень. В центре площадки засветился прозрачный столб.
— Как у Натана Валерьяновича в лаборатории, — оценила девушка. — Что-то я ничего не понимаю. Думаете, надо войти?
— Сегодня ты у нас думаешь за всю компанию.
Юля ступила в дольмен, графиня последовала за ней, и дверь закрылась с тем же напряженным хрустом, характерным для механизмов прошлого века.
Шло время, столб терял яркость и вскоре погас. Сырое подземелье стало похоже на карцер. Дверь исчезла. Сплошная кирпичная стена со всех сторон — все, что осталось от родного мира. Потребовалось время, чтобы к Юле пришло осознание неизбежного. Сначала девушка поставила икону на пол. Потом начала писать руны на месте пропавшей двери, вслух произносить заклинания, которые когда-то помогали ей выйти из Летающего города. Потребовалось еще немного времени, чтоб осознание неизбежного укрепилось в ее голове.
— Ничего не понимаю… — сказала она. — Мира, если вы знаете, что происходит, сделайте что-нибудь. Надо вернуть дверь на место и выйти хотя бы куда-нибудь. Пусть лучше «День Галактики», чем «каменного мешка». Нет… Автор не может с вами так поступить. Мы должны найти выход. Может, пора звать на помощь?
— Ты просто фонтанируешь идеями.
Юля пнула кирпичную кладку.
— Люди! — закричала она. — Кто-нибудь! Выпустите нас отсюда! Помогите! Пожалуйста… Вы слышите меня?
— Слышу, — ответил спокойный и сосредоточенный голос.
— Оскар… Ты? Оскар! Выпусти нас отсюда!
— Выпущу! Посиди минуту спокойно, дай перезагрузиться. Хотя… — заметил он, — если по-хорошему, вам обеим пошло бы на пользу посидеть там суток пятнадцать за хулиганство.
Графиня усмехнулась, а Юля еще сильнее треснула ногой по стене.
— Оскар!!!
— Кукла, ты достала! У меня с тобой будет серьезный разговор!
— Я его достала! — обиделась девушка. — А он меня не достал! Оказывается, я его достала больше, чем он меня. Теперь буду знать.
— Не работает ни фига… — послышался еще один голос. — Может, пойти, поискать лифтера?
— Эрни!.. — узнала Юля. — Не мешайся Оскару, когда он работает. Отойди от него! А то нам в жизни отсюда не выйти.
— …раздался писк из помойной ямы, — прокомментировал крошка-граф. — Оскар, слышишь, они еще вякают! Мирка! Слышишь меня? Оскар, можно, я убью ее сам? — Чтобы не смущать аудиторию, граф перешел на французский. — Я предупреждал!.. Говорил, что я Виноградов и никогда в жизни никак по другому называться не буду, нравится это тебе или нет. Я принял решение и обсуждать его не хочу.
Столб света снова загорелся посреди круглой площадки лифта, и потерянная дверь нашлась с другой стороны стены. Механизм заскрипел. Взъерошенный и сердитый граф стоял на пороге.
— На… — графиня подняла с пола икону и вручила Эрнесту. — Наследство вашего сиятельства, — пояснила она, — соблаговолите принять. Окажите нам такую любезность.
— Оскар! — Юля выбежала из кабины. — Как вы нашли?.. Как догадались, что мы здесь? Что это? — Девушка огляделась. Она стояла в холле того же здания, выросшего из-под земли на месте руин. Оскар беседовал с человеком в халате. Рядом топталась делегация любопытных. Собеседники увлеклись. Человек вертел в руках недоделанный Греаль. Мастер строил из себя идиота.