— …Да я! Вам уже однажды звонил… От Мирославы… да, Женя. Спасибо, что меня помните. Да, с бабкой все хорошо. Да, мы благодарны… только надо, чтобы вы еще раз срочно приехали… Нет, никаких подозрений, у нас инсульт… Да… Нет. Не оперировали. Сказали, что случай безнадежный. С момента… прошло… нет, трое суток еще не прошло. Пациенту… — Женя свесился вниз через перила. — Оскар, сколько полных лет Натану Валерьяновичу?
— Шестьдесят.
— Шестьдесят, — крикнул Женя, — не меньше. Понял. Хорошо. Жду.
Женя пронесся мимо Оскара и скрылся за дверью реанимации. Оскар не успел вставить слова. Ему ужасно захотелось холодного пива, но ночь продолжалась, а магазины небольшого ученого городка были заперты на замки. Город спал. Не спало только семейство Боровских в Тель-Авиве. Каждые пять минут они звонили Алисе и молчали в ожидании новостей.
Человек от Мирославы явился быстро, словно сидел в больничном фойе. Он бесшумно поднялся по лестнице в мягких бахилах, и Оскар, засмотревшись в окно, увидел его раньше, чем услышал шаги. С хитрой улыбкой человек прошел мимо зареванных родственников, дружески подмигнул медсестре. Он был нестар и немолод, немного неопрятен, слегка помят. Человек, вероятно, давно не брился. Редкие волосы были уложены на лысине, как рисунок на пшеничном поле. Однако, в отделение человека впустили. Точнее, никто не встал на пути, когда неизвестный ступил на порог.
Человек ушел и пропал. Ночь за больничными окнами осветилась россыпью звезд. Вернее, Оскар заметил на небе звезды. До того, как странный человечек прошел мимо, он наблюдал только подтеки застывшей краски на перилах, покрашенных лет десять назад, и с тех пор ни разу не мытых. Звезды раскрасили ночное небо огнями. НЛО пролетел в сторону Москвы, подмигивая землянам. Луч прожектора пошарил по небу, но не дотянулся до звезд. Когда Женя вышел на лестницу, уже рассвело.
— Все, — сказал доктор. — Поезжай домой и ложись в постель. Ты принял лекарство? Принял?.. — не понял он. — Если б ты принял лекарство, то спал бы сейчас. Хочешь меня обмануть?
— Я сплю, — ответил доктору Оскар, — как труп в формалине. И снится мне, что Учитель здоров.
— Я бы так не сказал… — Женя прикрыл дверь, ведущую с лестницы в коридор. — Я бы сказал, что положительная динамика появилась. А тебе… надо померить давление.
— Где лекарь?
— Никто не должен интересоваться, где он! — предупредил Женя. — Иначе обидится.
— Кто он?
— Врач. Нет, не знахарь дремучий. Самый настоящий врач, у которого пациенты не умирают. Железная карма. Эту карму ему навесили за какие-то заслуги. Кто — не знаю. Только знаю, что за эту «железную карму» коллеги его объявили шарлатаном, а эзотерики нашли, утешили, дали работу. Вообще-то, я обещал Мирославе о нем забыть, когда выздоровит Серафима, — признался Женя. — Если б у Валерьяныча был хоть малейший шанс… Я не сказал… но ведь его уже хотели отключать от аппарата. Они ведь Розалию шли готовить к тому, что все, конец. Еле упросил подождать. Ты был прав, бывают в жизни ситуации, когда продашься кому угодно. И я бы продался. Только кто меня купит? — с грустью заметил доктор. — Давай, я отвезу тебя домой, покажу Левкину тетрадку, а ты расскажешь, что там такого написано, что человека удар хватил?
— Ничего особенного, — ответил Оскар. — Ребенок вычислил суммарную мощность всех компьютеров мира. Информацию сосал из пальца. Учителя такими вещами не впечатлить.
— Удар случился, когда он подошел к сейфу. Что в нем было? Оскар, может, там находилось что-то, что он не мог взять без твоего ритуального разрешения?
— Все, что там находилось, Учитель брал и не раз. Да мы бы заколебались исполнять политес. Нет, проклятье кристаллов так не работает.
— Я сам дурак! — пришел к выводу Женя. — Конечно, дурак, и еще пытаюсь переложить на кого-то вину. Я же был рядом. Я же видел, что ему плохо. Вспомни, наверняка в сейфе лежало что-то сакральное. Он же собирался дать это Левке… Если Валерьяныч мог взять что угодно, значит Левка не мог. Что там?
— Открой, посмотри.
— Да ну вас, к черту! — испугался Женя. — Я в лабораторию теперь спуститься боюсь. Еще в сейфы к вам лезть. Я виноват независимо от того, что лежит в этом проклятом сейфе. Надо было отправить его в Израиль обследоваться по-человечески, когда предлагали. Крошка-граф и без него прекрасно продует турнир. Кстати, который раз они переигрывают? Пора бы забрать у него прибор. А Натану Валерьяновичу пора перестать шутить со своим здоровьем. Не дообследоваться — хуже, чем не долечиться, это я тебе как врач говорю.