Событие случилось, когда его перестали ждать. В разгар домашнего студенческого турнира Юля заметила необыкновенное явление. Вдоль забора, мимо брошенных на дороге машин, топала девочка с рюкзачком за спиной. Уверенно, словно знала дорогу. Юля решила, что это сестренка одного из гостей, но на всякий случай не спускала с ребенка глаз. Девочка с длинными волосами дошла до калитки и повернула во двор. В ее походке было что-то от пацана, маленького, но очень уверенного в себе человечка, который прошагал полмира и, наконец, достиг цели.
Ребенок не проявил интерес к скоплению народа на кортах. Он поднялся по ступенькам, открыл дверь и скрылся в доме. Юля спустилась со стремянки и последовала за ним, но скоро вернулась и подошла к Алисе, которая выполняла роль линейного арбитра.
— Лео вернулся… — сказала Юля, и ее слова услышал весь корт.
А кто не услышал, тот замер в предчувствии. Мяч последний раз стукнулся в площадку и улетел за ее пределы. Игроки прекратили матч. Немногочисленные зрители повернули головы в сторону Юли.
— Лео вернулся домой, — повторила она, и сама не поверила.
Первым опомнился Натан Валерьянович. Он стал спускаться с судейской вышки. Студенты кинулись ему помогать, потому что шаткое устройство ходило ходуном под профессором. Второй опомнилась Алиса и бросилась к дому, обгоняя отца.
— Маме позвоните! — крикнула она на бегу. — Скорее, позвоните кто-нибудь маме!
Когда родные и близкие ворвались в детскую, Левушка спал в своей старой кроватке, которую Розалия Львовна запретила выносить в сарай. Спал, накрытый одеяльцем с медвежатами. Наружу торчала пара грязных ботинок несуразно большого размера, надетых на толстые шерстяные носки. Ребенок был так чумаз, что его с трудом можно было узнать. Длинные, как у девчонки, волосы заметно потемнели от времени. Мальчик выглядел слишком взрослым для своих лет, и спал необыкновенно крепко, сжимая в кулаке лямку потертого, замызганного рюкзачка, с которым когда-то ушел из дома. Рюкзак был последней уцелевшей вещью с тех времен, исчерпывающим доказательством того, что малыш действительно является Львом Натановичем Боровским и никем другим. На руке у ребенка висели часы с шестнадцатью делениями в окружности циферблата, каждое из которых было отмечено бриллиантом по меньшей мере в карат.
— Лео… — Алиса присела у кроватки, и мальчик открыл глаза, — где ты был?
Ребенок оторвал щеку от подушки, прищурился на сестру. — Где ты был, Лео? — повторила Алиса.
— Не скажу, — ответил Лев Натанович, пронзительно чихнул, вытер нос рукавом и снова закрыл глаза.
— Боже мой! — воскликнула Алиса. — Он же простужен. Позвоните кто-нибудь Жене.
Сначала из дома выбежала Юля с телефоном, за ней взволнованная Алиса… прыгнула в машину и помчалась за Розалией Львовной. Натан Валерьянович взял сигарету и сел на крыльце. При виде курящего профессора, стихийный митинг у дома стал расходиться. Машины отъезжали одна за другой. Игроки и болельщики горячо поздравляли Юлю и исчезали за воротами дома. В тот день от забора отъехал даже мятый драндулет фотокорреспондентов, брошенный в канаве полгода назад. В комнате Лео Натановича задержался лишь Оскар.
— Встань! — сказал он спящему мальчику и прикрыл дверь. Лео открыл глаза. — Встань, сказал! — мальчик сел на кровати. — Слушаю объяснение.
— Кхе-кхе… — сказал Лео и уронил рюкзачок.
Оскар приподнял ребенка за шиворот и поставил ботинками на пол.
— Я что просил тебя сделать, паршивец? Я тебя просил пропадать на полгода? Напомни, о чем мы с тобой договаривались?
— Кхе… — повторил ребенок, прикрывая рот кулачком. Он снял с руки часы и отдал сердитому дяде.
— Что надо сказать?
— Возьми, пожалуйста. Дарю, — произнес Лео и Оскар сунул часы в карман, но ребенка в покое не оставил.
— Где шлялся, рассказывай. Вопрос слышал?
— Мне не дали увидеть Копинского. Я хотел. Мне не дали.
— Какое ты право имел доводить родителей до нервного срыва? Рассказывай так, чтоб я понял. Русский язык не забыл? Рассказывай.
— Кхе…
— Нет… кашлем ты будешь жалобить матушку. Мне давай информацию.
— Я должен был видеть Макса.