— Что за муть… Вот же я, совершенно живой, — он приблизился к двери и оцепенел от ужаса. Отражение отсутствовало. Рядом с ним стояла фигура в длинном плаще. Черная шляпа затеняла лицо, черные очки закрывали глаза… — Господи… иже еси на небеси… — прошептал Оскар и почувствовал, что теряет сознание.
Вечность прошла, прежде чем состав сбросил скорость. Новая станция поплыла за дверями вагона. Оскар поглядел на черную даму. Ее очки поблескивали светом адских костров, словно два маяка по ту сторону мира. «Ведьма! — осенило физика. — Вагафа!» Он приказал себе не думать, не смотреть, не чувствовать. Усилием воли освободил голову от всех на свете переживаний, оставил только балладу о рыцаре, который пошел на войну, но по дороге задержался у дамы сердца. Ведьма смотрела на него в упор. Черная и ужасная, похожая на персонаж из детских кошмаров. Не чувствуя тела, Оскар стоял, прижавшись к поручню, словно распятый. Маленькая букашка, попавшая в пасть хищной птице. Мушка, которую клюнули, а душа успела удрать и теперь не знает, куда деваться. Он запретил себе думать, но мысль о том, что роман безнадежно заглючен, проползла в его душу и овладела ей целиком. «Чего бояться, если меня уже нет?» — спросил себя Оскар и улыбнулся ведьме. Улыбка вышла кривая, но на вторую попытку не было сил.
— Здрасьте… — сказал он.
Ведьма продолжала глядеть на него. Пот потек по спине человека. Еще немного и он мог умереть от разрыва сердца, прямо так, с дурацкой улыбкой, стоя напротив черной дамы в пустом вагоне. Оскар представил себе, как умрет, его понесут в гробу, и эту гримасу увидят все, кто придет попрощаться. Представил так живо, что рассмеялся. Оскару захотелось скорее добраться до кладбища и закрыться крышкой гроба от взгляда этой ужасной особы, но ведьма стояла рядом, холодная и безучастная. Стояла, пока не раскрылись двери, а потом… вышла на платформу и скрылась за массивной колонной.
Приступ смеха сменился паникой. Рубашка прилипла к мокрой спине. Оскар выскочил следом. Не чувствуя ног, помчался за ней, понимая, что в этом мире идти ему некуда.
Ведьма поднялась по эскалатору в верхний вестибюль, и Оскар поднялся за ней. Ведьма вышла в подземный переход и Оскар вышел… Проходя мимо ларьков, он поглядел на витрины, но отражения не увидел. Только блеклые очертания чаши Греаля плыли над мраморным полом. Он выхватил из сумки прибор и спрятал за пазуху. Отражение растаяло, как ледяной узор на стекле. Переход был пуст. Ларьки закрыты. Рекламный плакат предложил королевский отдых в Египте и словом не обмолвился о воскресших мумиях, что несут с собой всю заразу древнего мира.
Ведьма вышла на улицу, прошагала мимо магазина, расцвеченного яркой рекламой. Оскар вышел за ней. Он хотел понять, чего испугался больше, себя или женщины в черных одеждах, неожиданно появившейся рядом? Но что-то заставило его остановиться среди тротуара. Что-то насторожило. Что-то… гораздо более странное, чем все, что произошло накануне. Оскар видел это, чувствовал кожей, вдыхал, но понять не мог. От напряжения закружилась голова. Капли воды медленно падали и разбивались о мокрый асфальт. Мир блестел, переливался в ночных фонарях. Оскар взглянул на небо. Крупные капли сыпались на его лицо одна за другой, словно наверху процеживали через сито мировой океан.
— Боже мой, — дошло до Оскара, — это же дождь. — Он опустился на колени, чтобы потрогать лужу. По воде скакали пузыри, разбегались волны. Руки вымокли до локтей, но Оскар не мог оторваться. — Дождь… — повторял он. — Нормальный дождь, которого не было миллионы лет.
Последний раз, когда влага небесная залила Сен-Тропе до самых крыш, физик попрощался с дождем. Решил, что растяпа-«автор» не выключил кран, залил нижние этажи романа и был наказан. Кто-то предъявил ему счет за утопленный город, и вот, наконец, этот счет удалось оплатить. Оскар поймал себя на мысли, что стоит среди лужи на четвереньках, но над ним никто не смеется. Пешеход задел его сумкой по голове, с удивлением обернулся, но даже не сбавил шага.