— Все глупости в своей жизни я делал ради кого-то. В итоге своими руками закрыл Вселенную. Я никто. Потому, что тот, кто создал меня, считает, что мое место в его фантазии. Я понял, в чем виноват. Он не понял, а я уже понимаю.
— Тогда покайся, и мудрость вернется к тебе.
— Я виноват в том, что не смог объяснить своему создателю то, чему объяснения нет. Потому что сам не понимаю, что такое мир, в котором мы существуем. Если я чего-то не могу понять, в этом виноват только я, и никто другой. Потому что кроме меня, вместо меня никто ничего не обязан… И никто не должен оправдываться передо мной за то, что меня не существует в природе.
— Это не важно, — ответил Ангел. — Важно, что твоя Вселенная существует. Да! До тех пор, пока ты веришь в нее. Даже если никто не верит. Даже если знаешь, что ее уже нет. Поверь, Оскар, твоя Вселенная больше, чем ты сам. Больше, чем ты можешь представить. Она разумна настолько, насколько ты захотел сделать ее разумной. Она вечна настолько, насколько ты представляешь себе вечность. И сейчас тебя может выручить только она, созданная тобою Вселенная.
Оскар еще раз поглядел на Греаль. Дождь прошел, солнечные лучи заиграли в камнях. Ему опять показалось, что в кармане дернулся телефон, но это был не телефон, а сердечная аритмия на нервной почве.
Дворничиха стала подметать ступени беседки, и Оскар решил, что пора уходить.
— Оскар! Пойми, что ты в своей Вселенной способен на большее, чем тот, кто создал тебя. Поверь в нее так, как ты веришь в то, что ее нет…
— Ноги подними, — сказала дворничиха.
Телефон у сердца екнул и затаился. Вода в приборе подернулась рябью.
— Нет… — прошептал Оскар, глядя в глаза старухе, укутанной шерстяным платком.
— Чего смотришь? Ноги подбери, говорю!
Телефон неуверенно крякнул, жидкость в чаше вспыхнула, погасла и вдруг завертелась волчком, подбросив вверх туманное облачко. Протяжная трель донеслась из кармана.
— Да!!! — закричал Оскар в трубку и дворничиха, махнув метлой по его ботинкам, двинулась дальше. — Эрнест!!!.. — эхо понеслось в слепую бездну. — Эрнест!!! — кричал Оскар, срывая голос, пока не услышал ответ.
— Как же тебе не стыдно… — с укором произнес крошка-граф. — Папаша из-за него лекарства пачками жрет…
— Эрни, надо зафиксировать частоту! Слышишь меня? Кто-нибудь, кто разбирается в этом, рядом есть?
— Мы нашли частоту, но в каком-то непонятном диапазоне. Мы с ним никогда не работали…
— Быстро отвечай на вопросы. Быстро и четко, от этого будет зависеть, вернусь я когда-нибудь или нет. Как ты вычислил меня здесь?
— Не я! Папаша с Женькой. А я дозвонился, потому что они сказали, что это нельзя будет сделать. Они были так уверены, что я взялся на понт.
— Дай мне «папашу», скорее, малыш, с тобой все равно говорить бесполезно.
— Почему? Это ж я дозвонился. Помнишь, как ты звонил в «День Галактики», когда доктор застрял? Они использовали твою программу. Нашли машину возле метро, повторили твой путь и стали зондировать все порталы. Оскар, скажи, что делать, чтобы вытащить тебя оттуда, потому что порталы в хроно-константе, а Греаль у тебя.
— Запомни, как дозвонился!
— Понял.
— И звони… Через двадцать минут начинай телефонную атаку, крошка, слышишь? Давай договоримся, — Оскар посмотрел на часы. — Только твой звонок может запустить прибор, без него я не найду дорогу обратно.
Связь прервалась, и облачко над чашей сдуло ветром. Тучи над двором сгустились. Прибор погас.
— Что я тебе говорил? — торжествовал Эккур. — Поверил, и все получилось.
— Не поверил, — Оскар быстрым шагом пошел к метро. — Нет, не поверил, просто я написал полезную прогу. Правильную прогу когда-то я написал.
— Но если ты веришь в прогу… — настаивал Ангел, прыгая по лужам за человеком, — если ты веришь, что написал прогу, почему не хочешь поверить в мир, в котором ты ее написал? Ты веришь в компьютер, в рабочий стол, в день и ночь, в утро и вечер, веришь, что твой Учитель, Натан Валерьянович, поправится, но почему же не хочешь поверить во Вселенную, в которой все это существует, без которой ничего невозможно? Где твоя логика, мыслящий человек?
— Некогда, Эккур! Я возвращаюсь.
Оскар сбежал на платформу по эскалатору, который невыносимо медленно ехал вниз, и встал у края, чтобы первым прыгнуть в вагон. Эккур встал рядом.
— Извини, — сказал Оскар. — Я возвращаюсь один. Мы существа различных частот, поэтому не можем пройти одним порталом. Кому-то из нас придется остаться. Это твой мир, поэтому остаться придется тебе. Ты веришь в то, чего не можешь знать. Я знаю то, во что не могу поверить. Спасибо тебе, Ангел! — Оскар обнял на прощанье растерянного Эккура и вошел в вагон.