Этот Мешок был старым, заслуженным, древнее Федора. Говорили, что он страдает забывчивостью, путает подарки, но Дед Мороз все равно не хочет отправлять его на пенсию. Именно за Мешок Федор ухватился второй рукой, потому что ему показалось, что тот сползает к краю саней.
- Кому же мы будем дарить подарки? - удивился Мешок, оглядевшись. - Здесь никого нет.
- Именно, - хмуро согласился Федор. - Пошли искать.
- Это просто поразительно, - не замолкал Мешок, следуя за Федором. Он, хоть и казался неповоротливым, двигался довольно быстро, от избытка эмоций размахивая золотыми кистями на завязках. - Сколько лет живу, но такого… Федор, а вдруг кроме вас с нами никого не осталось?
- Вот же фонари светятся.
- А они разве не сами по себе растут? Поразительно… Ой, елка!
Елка красовалась посреди утоптанной поляны - видимо, днем вокруг нее водили много хороводов. Ее украшало несколько бумажных гирлянд и пластиковые шары, уже облупившиеся.
Федор с Мешком стояли на краю поляны, под укрытием заснеженных веток. Так что когда Федор увидел скачущую по поляне к елке тень, то вовремя успел пригрозить Мешку, чтобы тот их не выдал своими охами.
Белка - а это была именно она, - добежала до елки, моментально взбежала по стволу и принялась носиться по веткам, стуча лапой по шарикам. Выбрав самый (“спелый?” - подумал Федор) симпатичный, она ловко отцепила его от ветки, зажала в зубах петельку, на которой он висел, и уже не так быстро принялась спускаться вниз.
- Зачем ей такой? - удивился Мешок, когда белки уже и следа не было. - Они же не очень красивые…
- Есть такое слово - клептомания, - сообщил скрипучий голос.
Федор с Мешком обернулись и ахнули.
- Еще елка… - прошептал Мешок, - поразительно.
Эта елка была гораздо наряднее, хоть и меньше той, что на поляне. А еще она была - домашней, что ли? Шариков на ней было много, и прочих фигурок, дождик щедро свисал с каждой лапы, а гирлянда голубовато-белых огоньков постоянно мигала.
А еще она не стояла в снегу, а висела над ним, сантиметрах в тридцати...
Федор быстро опомнился и попытался задвинуть Мешок к себе за спину.
- Призрачная елка, - зачарованно шептал Мешок, - сколько лет живу, но такого… Федор, вы ее видите?
- Еще как!
- Начинается! - сказала Елка. - Что, призраков не видели? Чего вы тут ходите вообще, мешаетесь только, я эту белку знаете сколько сторожила? Не знаете! А сами туда же - стоят на дороге, обзор загораживают!
- Она туда поскакала, - пролепетал Мешок, взмахнув кисточкой.
- Ну хоть какая-то польза от вас! - Призрак Елки развернулся и поплыл в нужном направлении. - И нечего за мной ходить, лесопарк большой, всем места хватит!
- Ты погоди, - Федор никогда не забывал о рабочих обязанностях, вот и сейчас несся за Призраком по сугробам, пытаясь узнать всё, что нужно. - Это что же получается - ты после Нового года к нам не попала?
- К вам - это куда?
- К дедушке Морозу. Каждая елка после Нового года, когда ее разбирают, или… кхм…
- Выкидывают, - противным голосом продолжила Елка.
- Ну... да. Так вот, она попадает в лес к дедушке, мы по вам архивы отслеживаем: кого поздравили под этой елкой, кому какие подарки подарили, какие желания выполнили…
- Елка внезапно резко остановилась.
- А если - никакие? - спросила она.
- Как?
- Так! - передразнила она Федора. - Никто никого не поздравлял, подарков не было, желаний никто не загадывал! Такие вот дела!
- Какой ужас! - сказал Мешок. - Федор, а что мы здесь делаем?
У него снова начался приступ забывчивости.
- Мы расследуем! - сказал Федор. В самом деле, он не мог допустить, чтобы в здешнем лесопарке гулял призрак неучтенной елки. Знает он, чем это заканчивается - черной прорехой в мире чудес, куда следом за этой елкой может утянуть и его, и Мешок, а то и весь Новый год. - Помогаем этой Елке завершить свои дела, чтобы она отправилась с нами.
- Это прекрасно! - согласился Мешок. - А что мы можем сделать?
- Для начала, - предложил Федор, - расскажи, что случилось в тот Новый год?
- Петенька! - позвала Алла Николаевна, встав на пороге комнаты.
Пятнадцатилетний внук ожидаемо не обернулся: строил на экране компьютера объемные графики. Графики неприятно шевелились и выпускали все новые отростки.
Алла Николаевна вздохнула и повысила голос:
- Петр, будь так любезен!
Петенька отвернулся от экрана.
- Ты что хотела, ба?
- Опять слово “вечность” складываешь?
- Ага.
- Так вот, отвлекись и помоги мне на кухне. А потом посмотри, что у нас с гирляндой. Что это за елка, если на ней не горит ничего?
- Пожаробезопасная. Ба, далась тебе эта елка. У нас никогда с ними не ладится, с тех пор, как…
- Да, с тех самых пор, - сурово согласилась Алла Николаевна. - Но если ты думаешь, что я позволю каким-то дурацким обстоятельствам заставить меня передумать, то я тебе скажу - и ты и обстоятельства эти плохо меня знаете!
- Отлично знаем, - пробурчал Петенька и поднялся с кресла. Последнее слово всегда оставалось за бабушкой, даже сейчас. Только он-то знал (подозревал, что бабушка знает тоже, но признавать не хочет), что обстоятельства этого Нового года снова окажутся не дурацкими, а безнадежными.
- Случилось это… да лет семь назад уже… - задумалась Елка. - Приносят меня, значит, в дом, стою посреди комнаты. Я елочка нарядная, на праздник к вам пришла, и так далее. Игрушек навесили! Мелкий этот бегает, в подарки пальцем тыкает - угадывает, значит, где что. И тут...
- Невероятно интересно, - прошептал Мешок. Елка благосклонно кивнула и продолжила:
- И тут за два дня на праздника этот мелкий на улице простужается. Доктора вызывали! Ангина! Бабка так и села!
- А родители? - спросил Федор.
- Я к этому и веду! Родители позвонили, сказали - не приедут. Они там какие-то мосты в другой стране строили, не получалось у них вернуться вовремя.
- Все расстроились, и никакого праздника, - подвел итог Федор, - ясно.
- Что тебе ясно? - рассердилась Елка. - Ты же дослушать нормально не можешь! Или думаешь, если я дерево, так и не чувствую ничего?
- Чувствуешь, конечно, - согласился Федор, он уже понял, что Елка довольно обидчива. - Неужели еще что-то случилось?
- В самый Новый год! - торжественно подтвердила Елка. Мешок ахнул. - Праздником, понятное дело, и не пахнет, но я держусь! Стою, огонечками моргаю, вдруг, думаю, пригожусь еще. И тут в открытую форточку влезает эта негодяйка!
- Белка?
- Она! Обошла меня так по-хозяйски, а потом - хвать! - цапнула какую-то игрушку, и только ее и видели. Про меня неделю не вспоминали, мелкий болел, подарки ему все в комнату отнесли. А потом бабка стала меня разбирать. И вдруг охнула и говорит “А где же…?”
- Что? - переспросил Федор.
- Да если б я знала! Я ж не видела, что на меня повесили. А она только говорит - ох, мы это еще с мужем покупали! Она была последняя! Потом меня на помойку вынесли, а очнулась я уже такая.
- Так, - после недолгого молчания сказал Федор, - есть план. Ты дом тот помнишь?
- Красивая елка, - строго сказала Алла Николаевна. Петенька, только что подключивший гирлянду, хмыкнул.
- Попробовала бы она у тебя быть некрасивой, ба.
- И это тоже, - Алла Николаевна помолчала, - а все-таки та…
- А что у нас подгорает? - перебил Петенька, и бабушка побежала на кухню.
Петенька потер нос и посмотрел на нарядную елку. Каждый год одно и то же. В Новый год и Деда Мороза он, конечно, не верил, но бабушку было жалко. Она каждый раз расстраивалась, хоть та игрушка, дедова память, пропала очень давно. Да и если честно, с тех пор и празднование Нового года у них не заладилось. Родители всегда опаздывали из своих заморских командировок, приезжали второго, а то и третьего января. Электричество вырубалось - два раза. Соседи затопили - один раз, они соседей - тоже один…