Сел Макар Мироныч на дрожки, и Серое горе с ним. Едут они, едут, вдруг ось переломилась, а дрожки[67] новые были. Приехал Макар Мироныч домой, а там и магазины, и амбары погорели. А это всё Серое горе наделало. Всё хозяйство у Макара Мироныча развалилось, и понял он, что значит Серое горе.
Поехал он тогда к брату своему младшему, Мирон Миронычу. Мирон Мироныч с женой приняли Макара Мироныча, и стали они вместе жить по-хорошему.
СОЛДАТ ДЕВЯТКИН
ил-служил солдат. Все на побывку ходят, а его не пускают.
— Эх, кабы меня пустили, я бы делов наделал, — говорит солдат.
Пустили наконец-то и его на побывку. Снял он квартиру в городе, назвался Девяткиным.
Приезжает на этот двор генерал. Приходит генерал да говорит:
— С кем бы в карты поиграть?
— Да есть тут у нас Девяткин.
— Так давай его сюда!
Сели играть. Генерал все деньги проиграл: и одежду, и нашивки, и эполеты. Оделся Девяткин и стал генералом.
Поехал в деревню. Приезжает к барыне, к жене того генерала, и давай с ней в карты играть. А у барыни дочь-невеста. Солдат всё выигрывает и выигрывает. А потом свататься начал.
Сыграли свадьбу, поехали в город, живут там.
Солдат при жене в форме, а пойдёт на службу — снимает.
Как-то жена пошла посмотреть, как он служит. Пришла — нет его.
— Кого вы ищете? — спрашивают.
— Да тут у вас генерал Девяткин есть.
Думали, думали — кто такой? Вспомнили, что солдат такой есть. А заодно вспомнили, как он обещал делов натворить на побывке. Когда раскопали всё, того генерала разжаловали, а Девяткина сделали генералом.
Так-то и натворил он дел на побывке.
КАК КЛАД БРАЛИ
риснился мужику сон — клад с бабою взять на барской земле.
Проснулся он утром и думает: «Как же с ней взять? Её и за язык не тянут, а всё как ни на есть по деревне пустит».
А он охотник был…
«Ну, — думает, — ладно ж, коли так — я ж тебя обману».
Пошёл в лес железы[68] глянуть, в железы заяц попался.
«Так, — думает, — дело…»
На речке кубарь[69] вынул — щука барахтается.
— И это к месту!..
Взял он в кубарь зайца всадил, а в железы — щуку.
Вернулся домой…
— Ну, баба, счастье нам привалило.
— Какое, муженёк?
— Клад нам с тобою брать.
— Иде ж это?!
— На барской земле.
— Пойдём.
— Пожди малость, дай солнцу зайти, у вечерни пойдём.
А у бабы терпенья нет…
— Да на каком же месте это?
— Ты пополудневать приготовь, как пополуднуем, так и айдай-те. Только уговор: не брехать чтобы. А как придёшь, сама увидишь, где клад схоронен.
Пополудновали — и в лес к ночи. Достали в лесу из земли горшок с золотом.
— Ах ты, муженёк, деньги-то сколько!
— Ну, ладно, помалкивай только. Ночевать в лесу надобно, потому, ежели пойдём сейчас по деревне, собак распугаем, а народ: куда ж это Иван с бабою на ночь глядя ходили?!
Заночевали в лесу. Баба храпит, а мужик сидит, горшок караулит с золотом. Чуть глянула зорька, мужик говорит:
— Ну, будя, домой пора ворочаться!
А про себя думает: «Я ж тебя обдурю сейчас». Идут по лесу…
— А ну, баба, давай глянем — нет ли в железах чего?
Баба вперёд.
— Глянь-ка, муженёк, в железах-то что — застряла щука. Как же это так?
— Всяко бывает. Ты молчи только, не то ещё будет.
Идут мимо речки…
— Давай кубари глянем, нет ли там чего?!
Баба опять первая…
Вытянула кубарь, а там заяц.
— Как же это так, муженёк?!
— Сама видишь — зайцы в воду полезли, а щука на берег подалась, быть — не миновать светопреставления.
— Что ж делать-то?
— А вот что: разводи костёр, уху варить будем, прохарчился[70] я что-то с вечера.
— И то, правда твоя, а я и полбутылки припасла.
Костер развели, сварили уху. Мужик бабу потчует:
— Выпей, небось ничего не сделается.
Баба, почитай, и вылакала полбутылку всю.
Поели, попили, пошли…
А им мимо двора барского не миновать идти, а в закуте на дворе бык ревёт. Баба говорит:
— Чтой-то, мужичок, такое ревёт?!
— Да это чёрт барина за ухи дерёт, а он и ревёт.
Пришли домой. Мужик на полати, баба за водой с вёдрами.
Стоит возле колодца и позёвывает.
Соседки ей:
— Что-то ты, кумонька, ай не выспалась?!
— Когда ж спать было?
— А что?
— Да мы с мужиком клад брали.
— Где ж это?
— На барской земле взяли. Сон ему такой приснился; без меня, вишь, клад не дался бы — такой зарок ему даден был.
— И много ж взяли?
— Горшок целый с золотом… Не сказывай никому только, дознается мужик мой — чем попадя измолотит…
— Стану я сказывать?!
Что ты!
А сама по секрету… шу-шу-шу, шу-шу-шу… День, другой — по деревне и пошел слух: Иван с бабою на барской земле клад взяли.
Барин дознался:
— Позвать Ивана!
За Иваном послал.
Приходят к мужику:
— Барин тебя требует.
— Зачем это?
— До тебя дело есть.
Иван к барину:
— Зачем, барин, звать изволили?
— Иван, ты клад на моей земле брал?!
— Что вы, барин, и знать не знаю… Какой такой клад?!
— До меня слух дошёл, бабы сказывали.
— Так ты, барин, с баб и спрашивай.
— Твоя ж говорила…
— А вы её спросите сами.
— Послать за Марьей!
Пришли в хату:
— Тебя барин требует.
Она в голос…
Пришла к барину. Бух ему в ноги.
— Вот те истинный Бог — на твоей земле брали. Мужик к ней:
— Да ты по порядку сказывай, как было?
— А мужик мой и говорит: сон мне такой объявился — клад с тобою на барской земле брать, без тебя не удастся.
— Ну?!
— Взяли это мы горшок с золотом, а он и говорит: ночевать надо в лесу, идти никак невозможно — собак потому распугаем всех…
Иван про себя:
— Вишь, чего баба городит!
— А ты не мешай, Иван, сказывать.
— Ты послушай, барин, только, что дальше будет…
— Ну?!
— Взяли мы горшок с золотом, переночевали, идём себе, мужик и говорит мой: давай глянем, нет ли чего в железах? Глянули — а там щука.
— Ты, барин, только слушай!
— Идём мимо речки — опять он мне: давай в кубарях глянем… Глянули — заяц попался.
— Иван, что она? Рехнулась, что ль?
— Сами видите, барин.
— Когда ж это было?
— И что ж ты, барин, этого и не помнишь?! Было это, когда тебя чёрт за ухи драл и ты быком ревел, ужели и этого не помнить?!
— Прогнать её со двора, рехнулась баба! Прав ты, Иван!
— То-то, барин! Ты баб-то побольше слушай — не то ещё наговорят тебе.
Надул мужик бабу, и клад-таки взял с бабою.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
казка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок, — сказал великий поэт.
