Власть герцога становилась все сильнее, и даже наш добрейший король Альвадо его боялся. По слухам, последние три наемника были подосланы к герцогу именно им, дабы облегчить бремя народа, но всех их постигла неудача. Наемники исчезли бесследно, а герцог продолжил процветать, купаться в роскоши и чужих слезах. Говорили также, что герцог казнил неугодных ему людей, темницы его замка были переполнены и их стены сотрясали крики пытаемых. Но самым страшным злодеянием, которое ему приписывали, была та самая болотная чума.
Началось все с герцогских торфяников. Слуги, а вернее сказать – рабы, возмущенные жестоким обращением, подняли бунт, убили надсмотрщиков и попытались бежать. Их переловили и вернули на места. Герцог Страх, узнав о непослушании, захотел наказать бунтовщиков по-особому, так, чтобы запомнили все. По его заказу кто-то из бессовестных магов, призвал из недр болот неведомую доселе страшную болезнь. На следующее утро умерли все рабы на торфяниках герцога. Маг хотел вернуть болезнь обратно, но не сумел. Выпущенная на волю, она напоминала неуправляемого демона, не захотела насытиться малыми жертвами, убила мага, вырвалась на свободу и расползлась по ближайшим лесам и селам, проникая сквозь закрытые двери и окна, становясь водой и пищей. Всего за неделю она сумела коснуться едва ли не каждой семьи в Освии, беспощадно забирая всех, кого хотела. Вот и выходило, что стараниями герцога Страха, мой приют был переполнен детьми.
Ненависть к герцогу росла, и имя его звучало в самых страшных проклятиях, произносимых вместо молитв Матери Хранительнице перед сном. Я тоже стала сиротой из-за герцога. На душе было горько и больно. Мои светлые чувства угасли, только появившись, еще быстрее, чем любовь пустых болтушек из института.
– Он искал тебя? – спросила я, чтобы отвлечься от чудовищной пустоты в душе.
– Меня, – спокойно ответил кот. Альберта не особо беспокоило, что на него охотится главный злодей королевства. Может быть, он и не был дворянином, но уж точно не был трусом.
– А от тебя-то ему что нужно?
– Он ищет меня, чтобы убить. А мне этого не хотелось бы, я слишком хорош, умен и молод. Мне всего двадцать три. Тем более я не хочу умереть котом. Хотелось бы вернуться в свою шкуру, хотя вернее будет сказать – кожу. Поэтому спасибо тебе, что меня не выдала, за мной должок.
Я подумала, что раз жестокий герцог ищет Альберта, то шансов спастись у него нет, лежать его рыжей шкурке пушистым ковриком у камина. Еще помочь Альберту значило навлечь на себя беду. Мне жутко хотелось узнать, что такого мог сделать кот, чтобы герцог самолично отправился его ловить в густую сельскую грязь.
– А что нужно, чтобы тебя расколдовать? – осторожно поинтересовалась я.
– Нужно, чтобы меня поцеловала прекрасная юная девушка, – ответил Альберт очень серьезно, с надеждой глядя мне прямо в глаза.
Я на секунду засомневалась, но мне всегда нравились сказки с превращениями, и было очень интересно взглянуть, а тем более принять участие в таком. Я нагнулась и чмокнула кота в подставленную с готовностью морду. Ничего не изменилось. То ли я оказалась недостаточно юной, то ли не очень прекрасной, то ли кот на самом деле был подлым обманщиком. Посмотрев на него, я поняла, что, скорее всего, третье. Альберт чуть не свалился с мешка от смеха.
– Поверила, – хохотал он. – До чего же ты наивная. А доверять первому попавшемуся коту тебя тоже родители учили? А вдруг я брат герцога и такой же негодяй, как и он сам, или даже хуже?
Я обиделась и отвернулась к окну, а кот еще долго смеялся, довольный своей выходкой. Я решила, что больше не буду говорить с этим пушистым обманщиком. Он это понял и даже не пытался снова начать разговор. Вытянувшись на мешке, он закрыл глаза и уснул, все еще довольно улыбаясь. Я позавидовала ему. В том, что ты кот, есть свои плюсы – коты всегда умеют устроиться удобно.
Наконец темнота, позднее время и усталость взяли свое, меня стало клонить в сон, и он вскоре смог победить даже нестерпимую тряску кареты.
Тетка Котлета
Когда я проснулась, было утро. Карета стояла. Снаружи кто-то громко говорил и смеялся. Почтальоны шли выгружать письма. Я дернулась, подскочила и посмотрела на мешки, они выглядели нетронутыми и были завязаны, как и прежде, секретным почтовым узлом. Я вздохнула с облегчением, хоть этой проблемы мне удалось избежать. Связываться с почтальонами совсем не хотелось. Между тем никаких признаков вчерашнего присутствия кота тоже не было. «Будто приснилось, – подумала я. – Даже шерсти нигде не осталось».