Я вспомнила о мрачном силуэте за спиной Комира, и невольно сжалась под одеялом. Этот образ все равно оставался жутким вестником приближающихся несчастий. Черная фигура, такая высокая, что ее лица невозможно было рассмотреть, вставала во весь рост посреди моей комнаты, нисколько не заботясь о стенах и преградах. Вокруг нее на пол, подобно черному снегу, опадали вороньи перья, со звоном касаясь земли. Где-то внизу под ним была я, маленькая, как муравей, и такая же беспомощная. Одно перо, особенно большое, падая, рассекло воздух, и открыло провал в бесконечную пустоту. Меня втянуло в нее, и я полетела вниз, и падение это все тянулось, заставляя кричать в ожидании неизбежного удара. Но удара все не было, и я продолжала падать, пока резкий стук нового будильного камня не вернул меня в реальность.
За окном давно было утро, солнце мирно светило, жизнерадостно щебетали птицы, нисколько не заботясь о тенях и бездонных провалах. Меня ждала пробежка, а я после сна чувствовала себя уставшей, будто он не придал силы, а наоборот, отнял их.
Освальд не отставал от меня весь день. Он ходил за мной, как непомерно болтливая тень, никогда не терял меня из виду, и каким-то чудом умудрился не ответить ни на один мой вопрос.
Несмотря на жуткую ночь, день прошел тихо. Новых пакостей никто не устроил, прихвостни Комира, завидев меня, разбегались прочь, не дожидаясь, пока я подойду. Когда бегству предался и их главарь, я очень выразительно посмотрела на Освальда, ожидая разъяснений, но он притворился, что не заметил этого. Я начала подозревать, что попала в сказочный мир, где все дружат и никто никого не обижает. К счастью, после обеда Василика отлупила меня зло и безжалостно, доказывая, что я все еще нахожусь в своей реальности. Ногти к концу занятия выросли вдвое.
Уже выйдя за купол военной академии, я на минуту замешкалась, чтобы поправить сползший сапог, когда на меня накатило уже знакомое чувство опасности. Я резко обернулась к лесу, остро чувствуя стойкую ненависть, желающую рвать на части, давить каблуками, скручивать в узлы, ломать кости. Лес стоял, будто замерев, как замороженный, не колыхаясь под ветром, не шумя травами, и только вороны огромной черной стаей беззвучно кружились над ним. Секунда – и вороны разам осели на ветках, будто кто-то невидимый дернул разом сотни веревочек, держащих их за лапки.
В густой тени под черными стволами появилась из ниоткуда высокая тонкая фигура и двинулась в мою сторону крепкими, уверенными шагами, какими ходят полководцы, ведя за собой войска по сочащейся кровью земле. Таким шагом идут отнимать затравленного зверя из пасти борзой. Я развернулась и бросилась прочь, не глядя под ноги, не думая о разлетающихся в стороны учебниках и оброненном мече, я точно знала, что он мне не поможет. Моей целью был магический купол военной академии, начинавшийся сразу за воротами. Только он мог спасти, и я бежала, пока не ударилась грудью в прутья ворот, уже перетянутые цепью с навесным замком. Ворота были надежно заперты.
– Помогите! – в голос закричала я, тряся прутья изо всех сил, но сразу же поняла, что шансов прорваться или докричаться до привратника нет. Я развернулась чтобы бежать и налетела на Освальда. Необычно крепкими руками он взял меня за плечи, обвел цепким взглядом, и посмотрел в сторону леса, при этом оставаясь совершенно спокойным. Лес мирно шумел ветвями, каркали вороны, шуршала прошлогодняя листва под редкими дубками. Лес выглядел невинно, никого постороннего рядом не было.
– Кого так испугалась? – спросил Освальд, изучающе всматриваясь мне в лицо.
– Не знаю, – честно сказала я, пытаясь отдышаться. – Из леса появился…ко мне пошел, я побежала, а ворота заперты…Это тот же, к которому Комир ходил, я его узнала.
– Хм, – протянул Освальд. – Там никого нет.
– Сама вижу, – сдвинула брови я. Очень хотелось поверить, что мне только привиделась высокая тень, походкой царя направляющаяся ко мне.
Освальд накинул мне на плечи свою куртку, подобрал меч и сумку, и повел в сторону студенческого дома. Мне не было холодно, но его забота снимала страх, как лекарства лучших целителей. Освальд мне очень нравился.