– Ты не прав! – я стал его отговаривать, но проще было убедить камень в том, что он птица, чем Геральта в неправоте.
– Я думал, ты поймешь, – сказал он разочарованно и с полнейшим безразличием выпустил в меня заклинание. Для него не существовало дружбы. Для него не существовало чести. Существовали только его цель и мое предательство. Заклинание Геральта попало, но мне повезло – предусмотрительный Кир прикрепил на всю мою одежду заговоренные булавки, именно на такой случай. Булавка сработала, заклинание – нет. Из-за этого самый талантливый маг королевства растерялся – он никогда не давал осечки. Геральт занервничал, и промахнулся следующим ударом опять.
Мне хватило этого, чтобы перерубить веревку, на которой висел раб, подхватить его на плечо и побежать прочь. Геральт попал мне в спину еще два раза. Вернее, один раз в спину мне, приведя в негодность последнюю булавку, а один раз в безвольное тело на моем плече. Второе заклинание убило несчастного раба.
Пятое заклинание Геральта попало в меня, когда я был уже на улице. На этот раз он не промахнулся, а булавок больше не осталось. Я упал на булыжники мостовой, пропахал носом землю, сломал три ребра, одно из них пробило легкое. Вокруг меня собралась толпа, многие видели, что произошло, за Геральтом немедленно пришли стражи-маги и утащили его в тюрьму, застегнув на шее противомагический ошейник. Проходя над моим изломанным и едва живым телом, он в бессильной ярости кричал:
– Я вернусь и отниму у тебя все, что ты любишь! Я разрушу твою жизнь по кирпичику, не оставив даже фундамента! Я заставлю тебя завидовать мертвым и каждый твой день превращу в пытку! – он ненавидел меня всем сердцем и искренне верил в то, что говорил.
Если бы маги Фермеса не старались изо всех сил поставить меня на ноги, я умер бы еще тогда, но Кир постарался и убедил всех, что моя смерть окончится войной для Фермеса. Он щедро рассыпал родительское золото перед магами и лекарями, и меня каким-то чудом выходили.
Когда совет магов и король узнали о планах Геральта, они остались так же недовольны, как и я. Преступного мага и раньше побаивались, а с неограниченной властью его не хотел видеть никто. Король постарался, чтобы Геральт затерялся в тюрьмах Фермеса навсегда, стремясь придать забвению его опасные идеи.
Я слышал, что во время последней войны между Фермесом и Аскарой король тайно даровал свободу многим арестованным магам взамен на их помощь. Вот только кто в здравом уме мог выпустить Геральта?
– Тот, кто так же, как и он, хочет власти любой ценой, – подвел итог Освальд.
***
Дело оказалось куда хуже, чем можно было подумать вначале. Прощай, моя размеренная жизнь. Чем мне не нравились мирные месяцы, проведенные в академиях? Было трудно, зато тихо и спокойно. Разобраться с зелеными одногодками, куда проще, чем со зрелым, опытным магом, прошедшим войну и, возможно, запустившим руки в неисчерпаемый источник магической энергии.
И почему людям не сидится спокойно дома? Потратить столько сил, времени, денег, чтобы спустя много лет найти человека, живущего за морем, разузнать все о его родных и близких, начать строить против них козни, подкупить студента, перехватить и заговорить письмо. На такое мог пойти только очень целеустремленный человек. Никогда не понимала, что движет злодеями. Как они принимают решение пойти по пути зла? Подходит к отцу какой-нибудь маленький мальчик со светлыми волосами, как у Комира, и спрашивает тоненьким невинным голоском:
– Папа, а почему все говорят, что мы злодеи?
– Потому, что мы – злодеи, сынок, – серьезно отвечает отец.
– Но я не хочу быть злодеем, – говорит расстроенный сын.
Тогда отец берет его за руку, ведет по длинному коридору, увешанному портретами разной давности, и рассказывает:
– Взгляни на эти лица, сынок. Я всю жизнь был злодеем, твой дед, прадед, прапрапрадед и даже прапрапрапрадед – все были злодеями и гордились этим. Нас боялись так, как никого и никогда. Мы наполняли сердца людей страхом, а жизни смыслом. Мы заставляли героев идти на подвиги и убивать нас, мы делали так, что ленивый народ начинал двигаться, желать и идти к цели! Если бы не злодеи – человечество пало бы жертвой собственной скуки, лени и меланхолии. Я горжусь своими предками и великим делом, которому они отдавались всей душой. Надеюсь, ты тоже когда-нибудь поймешь всю важность нашего ремесла и пойдешь по нашим стопам.
– Теперь понятно, – говорит сын патетически. – Я и не знал, что весь мир держится на наших жестоких плечах. Конечно, я пойду по стопам своих предков и стану таким же, как они.
Отец, прослезившись, гладит сына по голове и говорит: