– Не раньше, чем победишь Василику в честном бою.
Он поцеловал меня в лоб и постарался успокоить:
– Не переживай, со мной все будет в порядке. Главное, чтобы с тобой ничего не случилось. Василика, присмотри за ней, – сказал он через плечо непонятно откуда взявшейся начальнице стражи.
Мне не повезло. Василика так не вовремя выбралась из комнаты и вспомнила о своих обязанностях. Она-то мне точно сбежать не даст.
– Из замка – ни ногой! – еще раз сказал Рональд и ушел.
Я видела в окно, как он за куполом отдает распоряжения бывшему капитану стражи. Ему вывели лошадь, он сел верхом и уехал. Спустя пять минут следом за ним отправился небольшой отряд. Неясная тревога стала противно холодить живот.
«Он очень сильный и умный, он справится», – пыталась я себя успокоить. Василика устроилась в кресле и собралась присматривать за мной основательно и с удобствами.
– Куда это он, интересно? – тоже полюбопытствовала она. – И где все остальные?
Выглядела наемница плохо: глаза были красными, вокруг них залегли тени, и говорила она еле-еле, будто ей с трудом давалось каждое слово.
– Ты что, плакала? – опрометчиво заподозрила я в Василике человечность.
– Еще чего! Не дождешься! Просто голова болит и глаза слезятся. Аллергия.
Для убедительности она чихнула. Получилось натурально.
– Освальд с Альбертом уехали готовить дворец к церемонии. А насчет Рональда – сама хотела бы знать.
И в этот самый момент я увидела, как в той стороне, куда ускакал Рональд, далеко, за краем города, поднимается дым.
– Поле…– поняла я. – Наше с Рональдом поле горит!
– И всего-то, – хмыкнула Василика. Ее не впечатлило. – Погасит, в следующем году урожай лучше будет, и все. Твоему герцогу хватит денег пережить эту потерю.
Она не понимала, а объяснять мне не хотелось. Единственное в Освии, а может, и во всем мире поле лунных лилий сейчас исчезало в языках пламени. Но даже это было не самым страшным. Я бросила взгляд на книгу Геральта, мирно лежащую на столе. Страницы раскрылись веером, их золоченые края поблескивали.
– Это ловушка, – сказала я, и резко повернулась к Василике. – Бери своих людей, всех до одного, зови Освальда и скачите за ним!
– Ну уж нет! – лениво перекинула Василика ногу на ногу. – Приказ был четкий и ясный: «Из замка ни ногой». И я с тебя глаз не спущу.
– Надо ехать во дворец к Альберту за помощью! Надо отправить к ним Освальда. Если там их поджидает Геральт – сами они против него ничего не сделают! Он убьет их всех!
– Ну, хорошо, отправь слугу с письмом к Освальду, этого будет достаточно.
Я покачала головой.
– Слуге понадобится час, чтобы добраться до дворца, и еще три, чтобы пройти все проверки. Мы поедем сами.
– За пределы купола – никуда, – упрямо повторила Василика, теряя промелькнувшее было добродушие. Она была непреклонна.
Я глубоко вздохнула, успокаиваясь, чтобы не сорваться на крик. Сейчас нужно было еще раз попробовать договориться, а не портить и без того натянутые отношения.
– Василика, – упавшим голосом сказала я, – ты обязана защищать не только меня, но и Рональда. Сейчас он в куда большей опасности, чем я. Или мы едем вместе, или я еду одна.
Василика покачала головой. Я вздохнула еще раз, подняла свой деревянный меч и направила на нее. Раз Рональду так необходимо, чтобы я победила Василику перед тем, как ехать за помощью, я это сделаю.
– Ты что, серьезно? – громко и обидно расхохоталась наемница. Она долго еще смеялась, прежде чем поверила, что я не шучу.
– Прямо здесь, в библиотеке? В святыне твоего жениха?
Я кивнула. У Василики тренировочного меча не было, она достала настоящий. Ее, похоже, в отличие от Рональда, не волновало, что я могу об него пораниться.
Василика не атаковала, ей хватало пока ума и выдержки не нападать на меня. Как назло, у нее было хорошее настроение. Это надо было менять. Я сделала пару жалких выпадов и стала добавлять к своим неубедительным ударам еще и долго копившиеся слова. Они шли искренне, от души, слишком свежими были воспоминания о том, как она обошлась с Освальдом.
– Какая же ты дрянь! – прорвало меня. – Поначалу я думала, что ты просто жестокая баба, которую в детстве не любили родители, но потом я узнала тебя ближе и поняла, что ты еще хуже. Ты злая, несправедливая, циничная, грубая и самовлюбленная. Ты ничего не видишь кроме себя и своих желаний, вытираешь ноги обо всех, до кого можешь дотянуться, даже об собственного мужа, доброго, честного и талантливого. Ты даже со своей работой не справляешься – от тебя солдаты бегут, потому что никто не хочет подчиняться такой, как ты. И дело не в том, что ты женщина, даже не пытайся себя этим утешить! Ты, как Гельмут Кривой, считаешь, что людьми можно распоряжаться как угодно, не заботясь об их интересах!