Настроение Василики резко упало. Глаза ее недобро блеснули, я била ее по больному месту. Все еще осмотрительно, но уже горячо, она сделала выпад, четко целясь в мой меч. Я старательно поставила блок. Мне надо было разозлить ее еще больше, чтобы Василика потеряла самообладание и ударила в полную силу. Острое лезвие ее меча блеснуло, ловя солнечный блик и напоминая, какая смерть ждет меня, если я ошибусь.
Максимально сосредоточившись, я продолжила дрожащим от волнения голосом:
– Я не удивлюсь, если узнаю, что ты заплатила магам, чтобы приворожить Освальда, потому что ни один мужчина в здравом уме не станет жить с такой стервой по своей воле, – Брови Василики сошлись на переносице. Она атаковала еще дважды, на этот раз вложив в удары куда больше души. Каким-то чудом у меня получалось пока от нее отбиваться. До момента, когда Василика забудет обо всем, о своей обязанности меня защищать, о том, что у нее настоящий меч, а у меня тренировочный, оставался всего один шаг, и я уже знала, что надо сказать. Я набрала воздуха побольше и закончила громко и четко:
– Я спала с Освальдом, и он сказал, что у меня красивые уши!
Эта фраза поставила точку. Мысленно я попросила прощения у Освальда и убедила себя, что это было необходимо. После этих слов Василике будет не жалко меня убить.
Как я и ожидала, она потеряла над собой контроль, сорвалась и, дико зарычав, широко замахнулась мечом. Василика наконец ударила, вкладывая всю силу и ярость, не думая о последствиях, о том, как потом будет жить с моей невинной кровью на руках и кто будет отмывать пол.
В последний момент я выставила магический щит, как и хвасталась перед Освальдом, – одной левой. Ее меч врезался в прозрачное защитное поле в ладони от моего лба. Вибрация прошла по щиту, по мечу в руке противницы, по полу, по всему замку. Книжные полки зашатались. Лезвие меча разлетелось на осколки, в руках Василики осталась только рукоять. Отдача была такой сильной, что Василика упала на колени, зажимая левой рукой правую, в которой по-прежнему оставался обломок меча. Я, не дожидаясь, пока она придет в себя, вышла и закрыла дверь, не забыв подпереть ее тумбочкой для надежности. Вряд ли это остановит неуравновешенную наемницу, но времени мне немного добавит.
Руки дрожали, ноги подкашивались, а душу заполняло чувство радости победы. Победы не над кем-нибудь, а над изводившей меня Василикой. Я выбежала за ворота, вскочила на первую попавшуюся лошадь в конюшне и направила ее к королевскому дворцу. Надо было спешить.
Во мне росла вера, что усилия, потраченные на двойное обучение в этом году, были не напрасны и дали свои результаты. Непосильные тренировки, насмешки Василики, прекрасный щит Освальда, чтение книг до рассвета, все это помогло мне сейчас победить. Забыть о приличиях и сыграть не совсем честно.
Дворец становился все ближе. Купола над ним не было видно. Чувствовалось, что Освальд уже приложил к нему свою руку. Но доехать до него у меня не получилось. Будто в насмешку, прямо перед дворцом, нагло и открыто, меня ждал тот, кого мы все так боялись.
Ловушка
Он был высокий и худой, со смуглой кожей и прямыми черными волосами, спускавшимися до пояса. Волосы были густо украшены россыпью бусин разного размера и формы. Они касались золотой пряжки на ремне, подпоясывавшем платье из плотной дорогой ткани. Он будто сошел с картинок книг о Фермесе, настолько эталонно его внешность совпадала с образами магов далекого королевства. Он стоял, заложив руки в широкие рукава, и улыбался тонкими бесцветными губами. Обмануть меня этой улыбкой было нельзя. Знакомый ореол ненависти и необузданной ярости плотным клубком смыкался вокруг него. Я еще успела удивиться, что его никто не сумел найти, он был как черное пятно смолы на белой рубашке, которое невозможно не заметить. Выкинутый в спешке щит не сработал. Булавки, спрятанные в складках одежды, больно обожгли тело, сгорев мгновенно. Свет померк, и я провалилась в бездну.
Пришла в себя я от того, что мне на лицо щедро лили воду. Она противно щекотала кожу, попадала в нос и рот, пропитывала насквозь одежду. Я закашлялась и нагнулась вперед. Вода потекла за шиворот. Наконец ее поток иссяк, я проморгалась и рассмотрела перед собой фермесца. К его прежнему образу добавились еще огромные желтые бусы, побрякивающие при движении. Маг мягким жестом протянул кому-то опустевший кувшин, я проследила за его движением и с досадой, но без удивления увидела Комира. Он услужливо принял от мага посудину и скрылся за дверью.