Рональд повторил свой вопрос ещё менее литературно. Это был второй раз, когда я слышала, как он ругается.
— Я еду по королевским делам, а в этом весёлом городке остановился на ночлег, — Альберт решил больше не испытывать терпение брата. — Потом заметил твоих лошадей и не смог удержаться.
— И какие же королевские дела тебя вынудили покинуть дворец?
— Я вычислил, кто из градоправителей уже второй год ворует деньги, которые я отправляю на ремонт дорог и мостов. По странному совпадению это оказался некий знакомый мне маг. Помнишь ту историю с отравленным вином? Я ему всё своё наследство отдал, чтобы тебя спасти. Но этому старому хрычу показалось мало. Он уехал из столицы, устроился в самом отдалённом городе, какой нашёл, и самопровозгласился в нём градоправителем. Этот жук навозный имеет наглость и сейчас вытягивать из меня деньги. Ты меня знаешь, я такое не прощаю. Я найду его и помогу избавиться от излишков, которые ему скоро всё равно не понадобятся. Кроме того, он маг, и я смогу убедить его в том, что он очень хочет помочь моей невесте. Не оставлять же Амельку в таком виде.
— Да, — протянула я. — Амель трудно будет в пути. Всё-таки осень, дорога, холод, дожди. Полив может оказаться слишком интенсивным, корни загниют, и… твои поклонницы не вынесут такой радости, а почтальоны опять станут доставлять тебе их ночные горшки.
Альберта передёрнуло.
— Я спасу её! — очень убеждённо сказал он. — Я раздобыл энциклопедию кактусов, и теперь многое о них знаю. Этот вид, например, — он тыкнул пальцем в Амель, — хорошо переносит холод. А за поливом я буду следить. Так что ты, — он обратился к брату, — поезжай спасать свою невесту, а я ещё часик посплю, и отправлюсь спасать свою, — Альберт широко зевнул. — Ночка выдалась бессонная. Местные жители слишком весело празднуют сбор урожая. Мне даже пару раз за ночь захотелось запретить все осенние праздники разом, особенно когда кто-то из местных жителей запачкал мои сапоги гнилью.
— Ты умудрился ввязаться в бой на тухлых помидорах и проиграть? — насмешливо спросил Рональд.
— Ты меня недооцениваешь, — очень довольно ухмыльнулся Альберт. — Вражеский лагерь пал и молил о пощаде уже на пятой минуте.
Мы оставили Альберта досыпать, а сами вернулись к лошадям и стали готовиться к отъезду.
— Выбирай, — щедро предложил Рональд, когда сумки были приторочены к сёдлам, а подпруги затянуты. Я нерешительно перевела взгляд с Геры на Омку и обратно. Гера вновь опустила голову в ведро с овсом, недовольная предстоящей разлукой с едой. Омка задумчиво изучала собственный бок, где красовалась надпись «Рональд вонючка».
— Поеду на Гере, — решила я. — Омка уже, в каком-то смысле, предписана тебе судьбой.
Рональд подсадил меня на лошадь, и сам вскочил в седло с лёгкостью, доступной только человеку, который провёл в нём полжизни.
— Отсюда примерно пять часов пути, — сказал он, из его рта вырвалось облачко пара. — К месту силы уходят две дороги. Поедем по этой. Насколько я помню, она проходит мимо города, и мы сможем в нём заночевать, если не успеем добраться к месту силы до темноты. Надеюсь, там праздник сбора урожая уже закончился.
Он хлопнул Омку по крупу, придавая ей ускорение. Кобылка обиженно на него посмотрела и нехотя ускорилась. Моя не стала дожидаться шлепка по круглому заду и прибавила ходу сама.
И хоть это и не имеет никакого отношения к тому, что произошло дальше, первая баллада, сложенная в честь короля Альберта, появилась примерно через два дня после нашего отъезда. Сложенная народом, она разнеслась по городам и весям со скоростью ветра, а уже через месяц вышел целый сборник песен, посвящённых приключениям молодого короля. Баллады сыпались сотнями, красной линией отмечая путь, по которому ехал Альберт со своей Амелькой.
Землянка
Из сборника баллад о рыцаре печального кактуса:
…Он хитрого, жадного мага хэй-хо
Связал и сказал сурово:
«Не расколдуешь принцессу, хэй-хо
Лишу навечно спиртного!»
А маг посмотрел на колючки, хэй-хо
И нагло ему ответил:
Ей так даже лучше хэй-хо, хэй-хо,
В красивом оранжевом цвете.
Наш рыцарь был нравом весел и добр,
Но на этот раз не смеялся.
Он в подвалах мага всё ценное сгрёб,
Раздарив тем, кто в этом нуждался.
После нашей встречи с Альбертом меня стала грызть совесть. Мне было ужасно стыдно, что это именно из-за меня он должен сейчас спасать свою невесту. Раньше я люто ненавидела Амель за то, что она сделала. Я не могла простить её, даже понимая, что она творила свои злодеяния, будучи заколдованной.