Ещё он подробно описывал способность Дэми при клиенте в нужный момент сказать: «А папа обессял мне ласадку, если дяди ему халасо заплатят. А вы дядя халасо заплатите? Я отень хатю ласадку! И папа гавалит, сто если ему плоха заплатить, он мозэт в лягуску плевлатить. Насавсем. Давайте вы плоха заплатите, я так хатю пасматлеть, как из теловекав лягуски палутяюцца».
Слова милой крохи обычно так впечатляли заказчиков, что они платили сверх положенного. Освальду и без этого хватало денег на приличную конюшню, но Василика сказала, что либо она, либо лошадь. Освальд сомневался до первого ножа, полетевшего в его сторону, после чего твёрдо решил, что жена нужнее.
В утешение малышке Дэми решено было подарить боевой нож, тот самый, который она полировала вчера. Дэми это успокоило, по крайней мере на время. Оружие она любила так же страстно, как мать.
— Она мне парадное платье перепачкала! — выговаривала Василика, — и теперь вообще чистой одежды не осталось.
У Дэми в руках снова оказалась банка с вареньем.
— Ты где его опять взяла?! — завопила Василика, вырывая источник сладкого и хлопот из рук дочери. Она выбросила банку в окно и строго посмотрела на Дэми.
Я выглянула на улицу. Внизу на плитке внутреннего дворика отчётливо виднелись два пятна с неровными краями, говорящие, что с первой банкой Василика обошлась так же бесцеремонно.
— Она его что, наколдовала? — не поверила я. — Но это же невозможно! Магии, материализующей еду из пустоты не бывает. Все учебники предупреждают об этом. Разработкой подобных заклинаний занимались целые поколения магов, но их усилия были тщетны. Поэтому студентов академии магии предупреждают с первого курса не тратить свои время, силы и талант на бессмысленные поиски.
В опровержение всем теориям, в руках у Дэми появилась новая, уже третья банка варенья. Не знаю, как там поколения магов, а вот Дэми, которой было всё ещё меньше года, вполне справлялась. Малышка с интересом рассматривала, как темно-бордовая масса расплывается между пальчиками, когда она сжимает кулачок. Похоже, теперь Дэми и варенье были неразлучны.
— Это значит, что у тебя в семье родился маг с исключительной магической силой, — сделала вывод я.
Василика с совершенно бешеными глазами упала в кресло, не заметив следы варенья и там.
— А ещё это значит, что я никогда её не отмою.
К Василике постепенно приходило осознание, что она будет обречена бороться с липким бардаком следующие несколько лет. В войне Василики с вареньем, пока побеждало последнее.
Как гостят у мага и наёмницы
Из сборника баллад о рыцаре печального кактуса:
…Злая, жестокая ведьма хэй-хо
Невесту в цветок превратила.
И вынужден рыцарь скитаться, хэй-хо,
По оврагам, поросшим крапивой.
Он ищет с тех пор эту ведьму хэй-хо,
Отомстить за невесту хочет.
А кляча под ним хэй-хо, хэй-хо
Над подвигами хохочет.
От короля Вальга, отца Амель, решено было скрыть наше появление в Аскаре. Вряд ли он обрадовался бы, узнав, что случилось с его единственной и любимой дочерью. Ещё меньше ему бы понравилось, что злая, жестокая ведьма, причастная к её нынешнему растительному виду, находится у него под боком, а верховный аскарский маг тратит всё своё время и усилия, чтобы помочь ей.
Моя простуда прошла, как будто её не было. Освальд, как всегда, был на высоте, и смог меня вылечить всего лишь чаем. Кошмары больше не приходили. Присутствия Освальда оказалось достаточно, чтобы Шершех затаился и не давал о себе знать ни на первую ночь, ни на вторую, ни на третью.
Мне хотелось думать, что Шершех отстал от меня навсегда, но тяжёлое ожерелье по-прежнему давило на шею. Оно безжалостно убивало надежду, что Шершех был плодом моего воображения, и предупреждало, что он ещё вернётся. И всё-таки этот короткий перерыв принёс мне облегчение, я с удовольствием отсыпалась. Теперь мой сон прерывали только оглушительные, душе- и ушераздирающие птичьи крики по утрам. Они доносились со стороны площади, и не услышать их мог разве что мёртвый. Раньше такого в Аскаре я не замечала, и стала приставать к Освальду с расспросами, что это за напасть. Но Освальд ничего не отвечал, ссылаясь на государственную тайну.
В отличие от меня Освальд почти перестал спать. Он был всё время занят. Его давил особый королевский приказ, с которым он никак не мог справиться, а мы к нему добавили ещё и свои проблемы. О порученном ему королём деле Освальд не имел права рассказывать, но Василика о нем знала по долгу службы, и каждый раз, когда слышала с площади птичьи крики, громко высказывала своё мнение об этих птицах и о политике короля в их отношении. Благодаря её репликам мы с Рональдом быстро поняли, что происходит в столице.