Коза низко поклонилась доброму Волку.
— Спасибо за спасение моих козлятушек — ребятушек!
— Долг платежом красен! Это вам спасибо! Когда я был в беде, вы не испугались, поверили в моё доброе сердце, и помогли выбраться из капкана. Ответил волк.
Коза заварила чай, украсила пирог изюмом, и разрезала его на девять частей. Первый кусок подала Волку, ещё раз поблагодарив его за спасение любимых детушек. Второй кусок — имениннику. Третий — Воскресенью, как самому младшему. Четвёртый, пятый, шестой, седьмой, восьмой — остальным деткам. И девятый кусок себе.
С днём рождения тебя Четверг! Счастья вам всем!!!
Сказка о зайцах
Жили, были зайцы в лесу. Дружно жили, весело. Взрослые зайцы работали, зайчата в садик ходили, а те, что постарше, в школу. Ели травку всякую и кору осиновую. Кору зайцы очень любили. Они знали, что кора осиновая полезная, хоть и горьковатая. Витаминов в ней много, микроэлементов всяких. От этой коры они и были такие весёлые, быстро бегали и далеко прыгали.
В капусте и моркови тоже много витаминов, микроэлементов и клетчатки, но где же, зайцам взять их? В лесу овощи не растут.
Козы ещё любят осинки. Помните, как в сказочке, «Бежала, коза через мосток, ухватила осиновый листок… «. Вот поест коза осиновых листочков да веточек, потом покормит молочком своих детушек, они и прыгают радостно.
В общем, жили зайцы хорошо. Каждый трудился в меру своих сил. Еды хватало, и никто никого не обижал.
Но вот однажды, родился один заяц, не такой как все, а очень хвастливый. Только начал разговаривать, и давай сочинять всякие небылицы. И в садике, и в школе потом, надоедал всем своей болтовнёй. Всё бы ничего, да трудиться он не любил, а вот кушать любил. Прозвали этого зайца- Особенный. Вырос заяц Особенный выше всех и толще всех. И хитрый! Возомнил Особенный, что он будто царь, хозяин всего леса. И насочинял такую историю, что у него и войско великое, и охрана могучая, и что всем зайцам вредно есть осиновую кору. А только ему полезно.
Зайцы подумали, с дураком свяжись, сам дурак будешь. И не стали ходить в лес. Ютятся на опушке, питаются одной травкой. Ослабли от низко — калорийной пищи.
Идёт медведь, спрашивает.
— Что это вы зайцы такие не весёлые?
Рассказали зайцы ему, всё как было. Медведь говорит.
— Не грустите, я вам помогу.
Зашёл в лес и видит, лежит Особенный объевшийся, среди осиновых деревьев, пузо кверху. Стал медведь стыдить зайца. А он и в ус не дует.
— Я, говорит — заяц особенный! Не твоё медведь дело. Иди прочь. Пошёл медведь своей дорогой, головой качает.
— Да, такого толстого лба ничем не проймёшь, и не жалко ему ни родных, ни друзей.
А заяц лежит, ухмыляется.
Забежал волк на опушку, увидел тощих зайцев, спрашивает.
— Что это вас до такой жизни довело? Зайцы и рассказали всё, как было. Волк.
— Сейчас я всё улажу. Подбегает к зайцу, и вежливо так интересуется.
— Ну и в чём твоя особенность?
Заяц отвечает.
— Не твоё волк дело.
И столько ещё всякой ерунды намолол, что волк ничего не понял. Повесил голову и пошёл своей дорогой.
Идёт петух. Увидел плачущих зайцев, спрашивает.
— Кто это вас так обидел?
Рассказали зайцы всё, как было.
— Да, с таким жадным я быстро разберусь.
Подбегает петух к Особенному, кричит.
— Выходи на бой!
А заяц сидит, смеётся.
Летела над лесом сорока. Перепала ей случайность, находка, целый килограмм сыра. Заинтересовалась сорока разборками петуха с зайцем, хотела спросить, чем помочь, а сыр то и выпал, и прямо зайцу на хвост. Так придавил, что Особенный ни передними, ни задними лапами двинуть не может. Поджал уши и лежит, трясётся. А тут идёт коз целое стадо. Щиплют травку, щиплют листочки. Заяц и пищит, еле слышно.
— Помогите, я больше не буду жадничать. Лес большой, на всех хватит, уберите с меня эту тяжесть, пожалуйста.
Самый большой козёл подошёл, наклонил рога, да так подцепил, не сыр, а самого зайца. Полетел Особенный в тридевятое царство, тридесятое государство! И до сих пор там прибывает. Живёт скромно, в маленькой хатке. Не жадничает, не врёт. Да и как врать то? Пока такую даль летел, со страха, дар речи потерял. И про особенность свою забыл. Боится, как бы козы и там не добрались до него.
А сорока подобрала свой сыр, и полетела по своим делам. Пролетая над зайцами, хотела крикнуть
— Свобода! Но побоялась опять сыр выронить.