Подивилась Василиса-Краса. Велела внести скамью железную. Сел на нее Иван-Горох — железная скамья согнулась.
— Ах, богатырь! — воскликнула царевна Василиса. — Ведь скамья эта змея лютого, и под ним она не гнулась!
— Ну, видно, я его потяжелее, — усмехнулся Иван-Горох.
Подошел он к дворцу. Видит: поперек костяной лестницы железный посох в пятьсот пудов лежит. Взял Иван-Горох посох одной рукой, вверх подкинул. Посох полетел, грозой загремел, выше облака взвился, из глаз скрылся.
Горожане было прочь из города побежали. Думают, когда посох упадет, все дома развалит. Но Иван-Горох не велел убегать, велел сказать ему, когда посох назад полетит. А сам по костяной точеной лестнице наверх поднялся, семь замков сорвал, семь затворов отворил и на волю царевну Василису вывел.
А между тем горожане, кто из окон, кто из подворотен, глядят в страхе на небо, ждут, когда посох назад полетит. И как появился он в поднебесье, стали Ивану-Гороху руками махать, устами запечатанными мычать.
Иван-Горох шагнул, руку подставил, на лету посох подхватил. Железный посох в пятьсот пудов у него на ладони согнулся.
Иван-Горох его о колено распрямил и на место поставил.
Вдруг послышался страшный свист. Завертелся дворец на серебряной спице. Замахали крыльями самоцветные кровли.
Рыцарь-Змей на огненном коне прилетел домой.
Иван-Горох взял железный посох в пятьсот пудов и встал, стоит.
— Ого-го! — взревел Рыцарь-Змей. — Не Иван ли Горох ко мне пожаловал?
Иван-Горох стоит, ничего не говорит. Только посохом помахивает.
Рыцарь-Змей взревел страшнее прежнего:
— Берегись, Иван-Горох, я тебя на ладонь посажу одной рукой, прихлопну другой — костей не останется!
Послал Рыцарь-Змей огненного коня на Ивана-Гороха и рычит:
— Р-р-расходись, горох, не катайся!
Иван-Горох в ответ:
— Лютый змей, разъезжайся!
Разлетелся Рыцарь-Змей на огненном коне, ударил копьем. Иван-Горох увернулся. Змей метнул копье железное в сто пудов — промахнулся.
— Теперь я тебя огорошу! — крикнул Иван-Горох.
И железным посохом в пятьсот пудов ударил. Перебил змея лютого надвое, а посох на сто верст в землю вогнал.
Потом Иван-Горох положил руку на коня огненного, по самые бабки его в землю вмял.
— Будешь мне правдой служить, конь огненный? — сказал Иван-Горох. — Или раскидать тебя напрочь угольками да головешками?
— Бу-уду слу-ужить тебе пра-авдой, Иван-Горо-ох! — прогудел конь огненный и дымом пошел.
А тут горожане сбежалися, все смерти лютого змея радуются, печати с уст железных посрывали, обнимаются, во весь дух разговаривают. О разговоре соскучились.
Приметил Иван-Горох среди них калеку-нищего, кузнеца-мастера. Подозвал его и горожанам сказал:
— Вот человек безбоязненный. Слушайтесь его во всем по вашей воле, как Рыцаря-Змея слушались поневоле.
А Василиса-Краса, золотая коса плачет, приговаривает:
— Я живая к отцу-матери вернусь, а братья мои во рву сгниют.
Тут Иван-Горох и вспомнил про старушку в лесной избушке. Велел позвать кузнеца-мастера. Тот ему рассказал.
— Колодец с живой водой был. Рыцарь-Змей из него пил. Оттого и силы у него никогда не убавлялось. А рыли ему колодец земельные мастера, со всего света званные. Только лютый змей никого домой не отпустил, всех убил. И на колодец положил плиту железную в семьсот пудов, чтоб никто из него воду не брал.
Стали колодец искать. Нашли в саду плиту железную в семьсот пудов. Иван-Горох откинул ее прочь, набрал большой кувшин живой воды и пошел ко рву, где братья-царевичи лежали.
Вот плеснул Иван-Горох на царевичей живой водой — вскочили они на ноги живые-здоровые. Тогда отвел их Иван-Горох к Василисе-Красе, золотой косе и говорит:
— Радуйся, царевна, ожили твои братья любимые!
Василиса-Краса, золотая коса как увидела своих братьев живыми-здоровыми, от радости слова не вымолвила, повисла на них, измочила слезами.
Потом рассказала, как Иван-Горох из родной стороны явился, как он с лютым змеем бился и как ее освободил.
Иван-Горох и братья-царевичи с Василисой-Красой на огненного коня сели и помчались домой, в свое царство, русское государство.
Только один-единственный раз придержал в пути Иван-Горох огненного коня. Опустил конь копыта в глухом лесу, возле избушки на курьих ножках. Подошел Иван-Горох к избушке и молвил:
— Стань, избушка, к лесу задом, ко мне передом.
Повернулась избушка. Видит Иван-Горох: у окошка сидит старушка, голову на руки уронила.