На вид ему можно было дать лет девять или десять. Тёмные волосы, огромные глаза. Одет в голубую пижамку. Он очень забавно спрыгнул с лошадки, скрестил руки на груди и гордо окинул взглядом экипаж, столпившийся возле него. Не утруждая себя приветствием, он с предельной категоричностью заявил:
— Эй, вы! Имейте в виду, я ни на секунду не считаю себя вашим пленником!
— Пленником? — удивился капитан и погладил свою бороду. — Не понимаю.
— Ну, если вам не понятно, что ж тогда спрашивать с меня?
— Ты мог бы, например, сказать, как тебя зовут?
— Меня зовут Марко Милани. А вас?
Капитан снова погладил бороду, а члены экипажа лукаво перемигнулись.
— Ты затронул больное место, — ответил капитан. — Ещё неделю назад меня звали Паулюсом. Я носил это имя почти два года, и оно надоело мне, словно грязная рубашка. Тогда я расстался с ним. А другого имени пока не придумал. И сейчас меня вовсе никак не зовут. А какое имя посоветовал бы ты мне?
Марко недоверчиво посмотрел на него.
— Гм… Всё шутите. Просто ваше имя — военная тайна! Ну и держите её при себе. Я вовсе не сгораю от желания узнать её. Кстати, это вы капитан корабля?
— До девяти часов, — ответил Экс-Паулюс. — Мы тут капитаним по очереди.
— И все вы здесь капитаны?
— Точно так же, как полковники, генералы, майоры. Ведь титулы и звания ничего не стоят.
— Это где же они ничего не стоят?
— На нашей планете.
— Я так и подумал — вы не земляне.
Планета Ясная
Марко с большим любопытством разглядывал космонавтов, но не обнаружил в их облике ничего необычного — не было ни антенн на голове, ни рогов на лбу — ничего. Одни носили бороду, другие — усы, третьи вообще были чисто выбриты. Каждый имел по две руки и две ноги, на руках было по пять пальцев, нос и уши тоже на месте — всё как полагается. И все были в пижамах. Марко решил, что в этот час они, видимо, собирались ложиться спать.
— А как называется ваша планета? — спросил он.
— Просто планета — и всё.
— Так я и поверил! Опять военная тайна.
— Да нет же! Вот вы как называете вашу планету? Просто Земля, не так ли? И только другим планетам даёте всякие забавные названия — Марс, Меркурий и так далее.
— А вы как называете Землю?
Капитан улыбнулся:
— Планета Ясная.
— Ясная? Значит, я — яснианин или, может быть, яснианец? Вот здорово! Рассказать такое у нас в Тестаччо, обхохочутся даже туши в холодильнике у мясника.
— А что это такое — Тестаччо? — поинтересовался Экс-Паулюс.
— Ничто. Военная тайна! — отрезал Марко. — Ясная… Ну, ладно, ближе к делу — меня интересует, каким образом я оказался тут.
— Это ты должен рассказать нам, каким образом, — ответил капитан. — Мы ведь только выловили тебя с помощью магнитного поля, когда ты прогуливался по Млечному пути. Хотя твоего появления, очевидно, ждали. Потому что мы получили приказ крейсировать в этой зоне и вылавливать потерпевших кораблекрушение. Должно быть, отдавая такой приказ, там, наверху, знали, что ты отправился в путешествие.
— Что касается меня, то я и не думал покидать Рим. Несколько минут назад я находился в своей комнате и не подозревал, что мне предстоит путешествие.
— Там наверху всё знают, дорогой мой.
Деревянная лошадка
— Как бы то ни было, — продолжал Марко, — моя история коротка и довольно глупа. И всё из-за дня рождения. Если хотите знать, сегодня мне исполнилось девять лет. И вы себе представить не можете, как я расстроился, когда дедушка подарил мне деревянную лошадку-качалку. Если об этом узнают мои друзья, подумал я, мне лучше и не показываться больше в Тестаччо. А ведь дедушка, между прочим, почти обещал мне модель самолёта с дизельным моторчиком. Сами понимаете, я прямо-таки кипел от обиды.
— Но почему? Деревянная лошадка — прекрасная игрушка!
— Разумеется, для дошколят! Я унёс её подальше в спальню. И даже ни разу не вспомнил о ней за целый день. А вечером, когда раздевался и собирался лечь в постель, опять расстроился. Стоит себе как ни в чём не бывало и молчит, как болванчик. Да вот полюбуйтесь, пожалуйста! Какое глупое выражение нарисовано на её морде. Что мне с ней делать, подумал я, куда бы деть? И просто так, ради любопытства, сел на неё. Не успел вставить ноги в стремена, как раздался оглушительный рёв мотора, всё вокруг погрузилось в темноту, у меня перехватило дыхание, и я закрыл глаза от испуга… А когда открыл, то увидел, что лечу на этой лошадке высоко над крышами Рима.