Он продолжал листать меню, останавливаясь на самых необычных кушаньях:
«Ножки поросёнка с лампочками в соусе из лестничных перил»,
«Ножки хромоногого столика»,
«Оцинкованное листовое железо по-цыгански»,
«Суп из фаршированных кирпичей».
— Чем же они фаршированы? — спросил Марко у своего улыбающегося спутника. — Я бы не хотел, чтобы внутри оказалась скорлупа от каштанов или радиодетали. Я их вовсе не люблю.
— Напрасно. Фаршированные кирпичи — очень вкусное блюдо, — сказал Маркус. — Я прекрасно понимаю, что наше меню не вызывает у тебя восторга. Но мы привыкли есть всё — железо, уголь, цемент, стекло, дерево, а также гвозди, щипцы, легко усваивается даже телефонный кабель. Всё съедобно на нашей планете.
— Как же остаются невредимыми ваши города? Ведь можно съесть, наверное, и дома со всеми дверями и окнами?
— Конечно, можно, но они нужны нам, чтобы жить в них, спать, слушать музыку, читать книги, принимать друзей. Ну как, у тебя прибавилось аппетита после знакомства с этим меню?
— Пожалуй. Дело в том, что недавно мама водила меня к врачу. Тот нашёл, что я слишком тощий, и назначил мне железо. Пришлось пить какой-то препротивный сироп. Так что я воспользуюсь случаем и закажу себе хороший железный бифштекс.
К столу подошёл официант в белой куртке. Это был робот с шестью парами рук, и на каждой висела салфетка. Всего, следовательно, их было двенадцать. Робот внимательно выслушал заказ и убежал, но почти тотчас вернулся со множеством тарелок.
Железный бифштекс на шампуре оказался необыкновенно нежным и ароматным. Марко уничтожил его в несколько секунд.
— Тебе надо было заказать четвероштекс, — пошутил Маркус, который с удовольствием пил кофе с молоком и персиковым джемом (точнее с жестяной банкой, в которой когда-то был персиковый джем).
Марко захотел попробовать также суп с кирпичами и обнаружил, что он заправлен пастой для шариковых ручек и пеплом от папирос.
На третье робот предложил фруктовый коктейль. Марко почувствовал запах апельсинового сока, но Маркус объяснил, что это всего-навсего смесь дождевой воды и старого машинного масла для смазки автомобилей, которое хранят в специальных деревянных сосудах, выдолбленных из железнодорожных шпал.
Закончив ужин, мальчики встали и направились к выходу.
— А кто заплатит по счёту? — поинтересовался Марко уже в дверях.
— Заплатит? — переспросил Маркус. — Опять? Ты же знаешь — у нас это слово не употребляется.
— О да, я обнаружил это, когда ты стащил сигары для старичка! — ехидно заметил наш яснианин. — А теперь будешь уверять, что можно прийти в кафе, вкусно поесть, вытереть рот салфеткой, и робот…
— Благодарю вас! Приходите ещё! — как раз в этот момент с нижайшим поклоном произнёс робот.
— Придём, когда будем поблизости, — вежливо пообещал Маркус, пожимая одну за другой все двенадцать его рук.
— Не забывайте меня, — попросил робот. — А то я скучаю без работы. Видите, в кафе почти пусто.
— Мы обязательно придём сегодня вечером, — пообещал Маркус, видимо, чтобы успокоить его.
Мятная гроза
На этот раз ребята не воспользовались движущимся тротуаром, а решили пройтись немного по тихим безлюдным улочкам. Однако и здесь дома были празднично украшены сотнями больших и маленьких новогодних ёлок. Они росли даже на крышах. И Марко стало казаться, что он пробирается под ветвями одной огромной новогодней ёлки. Он то и дело задевал что-нибудь головой — серебряный колокольчик, звёздочку или ещё какую-нибудь милую безделушку, всё назначение которой только в том, чтобы внести в дом веселье.
— Городские власти, должно быть, потратили уйму денег на все эти украшения! — заметил Марко.
— Ни одной копейки, — ответил Маркус. — Хотя бы потому, что у нас давно отменены деньги. А украшения растут сами по себе. Разве не видно?
Марко внимательно посмотрел на ближайшую ёлку и убедился, что лампочки, колокольчики, шарики и все прочие игрушки действительно росли на ветвях, как плоды, — каждый на своём черенке.
— И расцветают под Новый год? — спросил Марко.
— Нет, они цветут круглый год. У нас ведь каждый день новогодний, я уже тебе говорил.
— В таком случае вашу планету можно назвать Планетой Новогодних Ёлок, — решил Марко. И с удивлением подумал, что завидует Маркусу. Ведь на старой-престарой Земле таких деревьев, насколько помнит человечество, никогда не росло, кирпичи есть нельзя, а если хочешь посидеть в субботу вечером в траттории и поесть принесённую с собой в узелке еду, нужно заплатить за бумагу, которую официант постелит на стол.