Более того, он даже пытался время от времени побеседовать со своим попечителем на темы топографии, геометрии, тригонометрии, равно как и истории колоний и Великой французской революции. Все, что Тоуд знал по этим вопросам, несколько, говоря деликатно, подзабылось, но это ни на миг не удерживало его от того, чтобы высказать свои суждения по всем вышеперечисленным предметам, добавив заодно кое-какие сентенции по поводу шекспировских комедий и трагедий, что, как полагал Тоуд, не может не быть полезным для столь любознательного юноши.
Единственным неприятным для Тоуда моментом во всей этой идиллии была необходимость поступиться кое в чем своими многочисленными привычками. Впрочем, пользуясь несравненно большим, чем Мастер Тоуд, правом на неприкосновенность частной жизни, он сумел уладить отдельные вопросы, поначалу не дававшие ему покоя. Оказалось, что вовсе не так уж трудно следовать строгой диете с завтраком, состоящим из стакана апельсинового сока, поджаренного хлеба (без масла), одного яйца (всмятку) и ломтика постного бекона (раз в неделю), если, по договоренности с дворецким, ровно без четверти девять, когда юный подопечный Тоуда отправлялся в кабинет и приступал к занятиям, самого Тоуда уже ожидал в спальне полноценный английский завтрак с дополнением в виде целой вазочки плюшек с маслом (столь важных для питания почтенного джентльмена в преддверии суровой зимы).
Тоуду оставалось лишь печально вздыхать: вот таким странным образом — приступая к тайному второму завтраку — ему вновь удавалось поймать давно забытые ощущения юности: запретный, тайно обретенный плод действительно оказывался слаще дозволенного.
Разумеется, его изрядно удивило то, с каким спокойствием, без какого бы то ни было проявления недовольства, юноша согласился принимать столь горькое лекарство. Впрочем, поразмыслив, Тоуд пришел к выводу, что в этом отношении не пропали напрасно уроки хитрости и изящного введения в заблуждение, самолично преподанные Toyдом своему юному родственнику. Без всякого сомнения, Мастер Тоуд наверняка наладил свои тайные каналы поступления дополнительного пропитания, пользуясь расположением давно очарованной им домоправительницы. В качестве тайников скорее всего использовались некоторые ящички письменного стола в кабинете и пространство за книгами на полках в библиотеке: при необходимости Тоуд и сам воспользовался бы ими.
Рано или поздно Мастеру Тоуду предстояло встретиться лицом к лицу с большим миром, где ему очень быстро придется убедиться в том, что цель оправдывает средства. Что-то подсказывало Тоуду, что юноша будет благодарен ему за преподанные этой осенью прямые и завуалированные уроки выживания.
Размышляя над этими проблемами, Тоуд незаметно для себя привел подопечного домой, где тот поспешил в спальню, взмолившись напоследок: «Неужели вы будете завтра так жестоки и пошлете меня в дальний поход?» Тоуд сделал вид, что не расслышал жалобы, сосредоточив свое внимание на том, чтобы в очередной раз не попасться на какую-нибудь новую уловку Мастера Тоуда. До сих пор тому под разными предлогами удавалось избегать мучительных педагогических упражнений, назначавшихся чуть ли не каждый вечер на следующий день.
Выручали Мастера Тоуда безошибочно вызывающие сочувствие ноющие суставы, головные боли, проблемы с желудком, шалящий аппендикс, головокружения, двоение в глазах, обмороки и прочие недомогания, ценные тем, что с наступлением сумерек (когда исчезает угроза немедленного применения пыточных методов воспитания) они могут благополучнейшим образом перестать мучить бедного больного, не лишая его возможности принять участие в полноценном обеде и ужине.
И такими неизменно успешными были применяемые Мастером Тоудом отговорки, не отличавшиеся особым разнообразием, так легко день за днем проигрывал педагогическое сражение сам Тоуд, что у Тоуда-младшего не могло не родиться подозрение, будто и сам Тоуд-старший не слишком-то горел желанием предаться восхитительным удовольствиям пеших прогулок и туристических походов. Мастер Тоуд даже потихоньку уверовал в свою окончательную победу и решил, что можно больше не ожидать леденящих душу предложений насчет «пойти хорошенько прогуляться».
Несмотря на всю обоснованность таких предположений, выяснилось, что в конце концов Мастер Тоуд недооценил настойчивость своего опекуна. С одной стороны, перспектива долгих пеших переходов по пересеченной местности действительно ввергала Тоуда в едва скрываемый ужас. Изрядно давила на его настроение и груда туристского снаряжения, закупленного им в Городе в самом лучшем магазине по продаже этих товаров. Не раз и не два перебирал Тоуд вещи из приобретенных комплектов, не особо представляя себе назначение половины из них, но вполне отчетливо понимая: все то, что не удастся надеть на себя, придется нести на себе. Что касается высоких ботинок с подбитыми гвоздями подошвами или объемистых фляг, то их предназначение не вызывало больших вопросов. Но вот такие предметы, как пугающих размеров нож, противомоскитная сетка или инструмент, напоминающий одновременно кирку и мотыгу, — зачем они все нужны степенному джентльмену, решившему предпринять не слишком длительную прогулку по окрестностям?
Следуя мудрому совету Барсука, Тоуд заказал себе несколько книг на тему туризма и походов. Разумеется, выбраны были произведения самых модных и известных авторов. Несколько дней книги провалялись на столе даже не распакованными — всем известно, что Тоуд никогда не отличался большой любовью к чтению. Но в одно прекрасное утро, подкрепив свою решимость дополнительной порцией взбитого яичного крема и шоколадного пудинга, Тоуд заставил себя раскрыть наугад один из томов и погрузиться в изучение его содержания.
То, что он прочел в книгах, привело его в полный восторг. Перед его глазами разворачивались эпопеи переходов через Пиренеи (раз плюнуть!), штурмов Монблана (ребенку под силу) и австрийских Альп (чуть труднее, но тоже не проблема), бешеных спусков наперегонки со смертоносными лавинами на северных склонах Бернских Альп (что оказалось вовсе не безнадежной затеей).
И все это, как оказалось, можно пережить не сходя с удобного кресла у окна собственной спальни, мирно пережевывая вполне пристойный завтрак и спокойно созерцая появление первых признаков надвигающейся осени в пейзаже с Рекой и Ивовыми Рощами.
— Да, да! — восторженно вздыхал Тоуд, откладывая книгу и ощущая — помимо приятной тяжести в желудке — новое, доселе неизвестное ему чувство.
Он вдруг почувствовал себя руководителем экспедиции, идущим во главе колонны доверяющих ему людей вперед, к неизведанным далям и вершинам…
— Эверест! — прошептал Тоуд. — Я покорю его, я должен это сделать!
— Сэр? — прервал дворецкий его сладкие мечты. — Не хотите ли выпить кофе, перед тем как принимать ванну?
— Что? Ах да, разумеется! — кивнул Тоуд и вновь погрузился в книгу.
Проглотив едва ли не все имевшиеся у него книги о путешествиях и экспедициях, Тоуд уже чувствовал себя опытным туристом, альпинистом, полярником и мореплавателем. Тем не менее его несколько смущал тот факт, что предназначение многих предметов из пылящегося в кладовой снаряжения по-прежнему оставалось для него неизвестным. И тут ему на глаза попалась еще одна книжечка — потоньше и поскромнее на вид, чем те, что он уже прочел.
— Интересно, а это еще что? — спросил он себя. — Что-то я ее раньше не видел.
И стоило ему прочитать название и имя автора, как жизнь Тоуд а обрела новый смысл: скромная книжечка оказалась для него светом в конце темного тоннеля — мира вещей и предметов, необходимых в походах и путешествиях. Пролила она свет и кое на что еще.
— Да! Да! — восторженно шептал Тоуд, перелистывая страницу за страницей и наполняясь на глазах новым Знанием.
Наконец-то он нашел книгу, в которой давались в доступной форме бесценные советы о том, как следует вести себя с теми, кто отказывается исполнять команды руководителя экспедиции, делая это по малодушию, неразумности или по злому умыслу, — в общем, с такими, как Мастер Тоуд.