— Отоприте. Это я, Боб Бобыч. Возвращаюсь с прогулки.
Охранники стали открывать ворота.
В это время на крыше крепостной башни сидел маляр Горошек. Он забрался туда, чтобы покрасить крышу. Услышав голос Боба, маляр глянул вниз и увидел мышей.
— Стой! — закричал Горошек. — Не открывай! Там мыши! Он — предатель! Он привёл мышей!
Сторожа захлопнули ворота и быстро их заперли. Часовые травинки влезли на крепостные стены и увидели несметные полчища мышей. Над городом запели боевые трубы.
Обозлённые неудачей мыши окружили семейство Боба. Королева подошла к Боб Бобычу и, зло сверкая красными глазами, прошипела:
— Ты не сдержал своего слова, толстопузый болтун! Ты обманул нас! И вот тебе за это награда!
С этими словами она проглотила Боб Бобыча, Бобиху и семерых бобят.
Потом она приблизилась к городским воротам и закричала:
— Эй вы! Трусы! Сдавайтесь без боя. Сегодня ночью мы всё равно ворвёмся в ваш противный город и сровняем его с землёй!
Услышал эти слова однорукий маляр Горошек, и такая обида и злость охватила его, хоть сам с башни прыгай на голову Королевы. Пошарил он взглядом вокруг и увидел большущее ведро с краской. Упёрся в него плечом и давай толкать к краю. Тяжёлое ведро свалилось с крыши и прихлопнуло Королеву-разбойницу.
Среди мышей поднялся невиданный переполох. По приказанию молодого Королевича всё мышиное войско отошло от города в чистое поле. Там торжественно и пышно похоронили мышиную Королеву и молодой Королевич произнёс речь.
— Мы, — кричал он, вытягивая шею и злобно шевеля усами, — никогда не простим жителям Кукурпаха гибель нашей любимой Королевы!
— Не простим!! — заорали тысячи мышей.
— Я послал гонцов к сёстрам Королевы. Сегодня ночью они приведут сюда свои полки́. И тогда… тогда мы, — Королевич повысил голос и завизжал, — расправимся с Кукурпахом! Всё уничтожим! Всех слопаем!!!
— Слопаем!!! — пуще прежнего заорало мышиное войско и защёлкало зубами.
Под покровом ночи несметные полчища мышей подошли к городу и стали прогрызать городские стены.
Военный совет
И снова в доме Кукурузинки заседал военный совет. Старший Травинка устало пригладил обвисшие, поредевшие в бою зелёные усы и медленно заговорил:
— В прошлом бою мы потеряли половину солдат. Помощи ждать неоткуда. Мыши получили подкрепление. Их стало вдвое больше. Нам с ними не справиться.
— И всё же надо что-то предпринять, — неуверенно проговорил Перчик, сдвинув на затылок заштопанный красный колпак.
— Трудно найти выход из такого положения, — прошамкал старый Одуванчик, понуро опустив седую голову.
— Мы в западне, — трагически прошептал Пахтачок, и его смуглые щёки стали белыми.
Репь Репьёвич укоризненно посмотрел на Пахтачка, хмыкнул и застрекотал:
— Шестью восемь — сорок восемь, все сомнения отбросим. Пятью девять — сорок пять, рано, братцы, унывать. Здесь сидит нас шесть голов, шесть умов. Пусть каждый придумает малую крошку — вот мы и выход найдём понемножку.
— Правильно! — закричала Кукурузинка и так дёрнула себя за рыжую косичку, что едва её не оторвала. — Надо думать и думать.
— Если мы до утра ничего не придумаем, — сказал Старший Травинка, — мы погибли.
— Я… я, кажется, кое-что придумала! — закричала Кукурузинка, и её глаза радостно заблестели.
— Что?
— Ну?
— Говори скорее!
— Кого боятся мыши больше всего на свете? — спросила Кукурузинка.
— Об этом могут знать только сами мыши, — развёл руками Пахтачок.
— Сейчас заглянем в справочник, — сказал учитель Одуванчик.
— Не надо смотреть в справочник. Мыши больше всего боятся Кота.
— Откуда ты знаешь? — удивился Одуванчик.
— Однажды я встретилась с Котом. Он большой и мохнатый. У него длиннющие когти. Огромные зубы. И во-от такой хвост…
— И он тебя не съел? — удивился Перчик.
— Нет, — улыбнулась Кукурузинка. — Он таких малышей не трогает. Кот ест мышей. Да-да. И мыши ужасно его боятся. Стоит ему мяукнуть — мыши со страху разбегаются.
— Вот бы нам Кота!.. — мечтательно проговорил Пахтачок.
— Постойте! Я не всё сказала. В темноте глаза у Кота горят как светлячки. Давайте позовём двух светлячков. Ночью они лягут на крепостную стену, а мы замяукаем. Мыши подумают, что это Кот, и убегут.
— Неплохо придумано, — разглаживая усы, проговорил Старший Травинка. — Только где мы разыщем светлячков?