к непреодолимому желанию познакомиться с Василисой Прокофьевной. Третьей вершиной складывающегося треугольника была, разумеется, Серафима Сергеевна. Об Иванушке она, конечно, знала, но в расчет его не приняла, так как он был не просто штатским, но даже и срочную не отслужил. Для Серафимы Сергеевны Иванушка был чем-то средним между интеллигентным хлюпиком, косящим от армии, и обыкновенным дезертиром. По этой причине она и недооценила значения чрезвычайных по своей романтичности обстоятельств, приведших ее дочь к знакомству с этим олухом. Пока Василиса Прокофьевна и Маруся разрабатывали планы своего знакомства, Серафима Сергеевна устраивала для своей дочери смотрины. Кандидата в женихи она решила подыскать среди старших офицеров, служивших в штабе округа, которым командовал Петр Петрович. Резон был простой: если все сложится удачно, то Петру Петровичу не составит труда продвинуть зятя, находящегося в его непосредственном подчинении. А если парень окажется с головой, то дальше он уже пойдет сам, имея в тылу могущественного тестя. Оставалось подобрать кандидата, что она и осуществила, оценив с этой точки зрения офицеров, приглашенных на какой-то очередной банкет. Ее выбор пал на молодого майора без обручального кольца и с двумя рядами орденских планок на кителе. Опытная Серафима Сергеевна поняла, что майор где-то удачно повоевал и звание получил досрочно, то есть был на хорошем счету. Она в полголоса допросила Петра Петровича и выяснила, что ни в чем не ошиблась. Алексей, так звали бравого майора, и в самом деле отличился на войне и теперь был заместителем начальника штаба округа, на должности подполковника, как минимум. Алексей был вполне хорош собой, широкоплечий, подтянутый, с маленькой седой прядью в густых темных волосах. Серафима Сергеевна на правах хозяйки обошла гостей и, как бы чуть устав, присела возле майора. «А что это вы, Алеша, в одиночестве? Все вон с женами да с подругами боевыми» – игриво начала она разговор. Алексей покраснел, что также очень Серафиме Сергеевне понравилось, и ответил смущенно: «Да некогда все как-то было… А вы разве меня знаете?» «Конечно – соврала Серафима Сергеевна – Петр Петрович о вас говорил». Майор покраснел еще больше. «А у меня вот дочка на выданье – беззаботно произнесла Серафима Сергеевна – Институт заканчивает. Умница и красавица. И тоже без жениха – как бы вдруг вспомнила она – Надо бы вам познакомиться». Майор затосковал. Елки-палки, подумал он, вот я попал! А Серафима Сергеевна, как бы не заметив его смятения, продолжила: «Жаль, что это никак не получиться, далековато она залетела» – и назвала действительно далекий от них город, где располагался Марусин завод: «Скучаем по ней очень – Серафима Сергеевна вздохнула и не вполне притворно загрустила – Ну ладно, Алеша, веселитесь». И отошла. Майор облегченно выдохнул – пронесло. Выполнив первую часть своего плана, Серафима Сергеевна взялась за вторую. Она и не подозревала, что та легкость, с которой пойдет дело, была предвестием краха всей ее военной операции. Она решила уговорить Марусю отпраздновать ее день рождения, арендовав какое-нибудь кафе на природе (Маруся родилась в мае), пригласить подружек-практиканток, вообще молодежь заводскую, потанцевать, посмеяться. А в качестве сюрприза приехать на праздник с Петром Петровичем и Алешей. Она была совершенно уверена, что майор затмит всех тамошних парней и строгая Маруся не сможет не оценить его достоинств. Серафима Сергеевна в телефонном разговоре все это Марусе изложила, не упомянув, конечно, о майоре, и та моментально согласилась. Тут бы и почувствовать Серафиме Сергеевне неладное, да видно телефонная связь еще не настолько совершенна, чтобы подпитывать интуицию. В то же время Василиса Прокофьевна предприняла решительный демарш. Она велела Иванушке познакомиться с Марусей поближе и немедленно. «А как?» – оторопел тот. «Да очень просто. Подожди ее у проходной, да и проводи. И чтоб каждый день! Понял ты?» Иванушка кивнул. На заводе он Марусю видел часто и всегда в столовой во время обеда. Но никогда с ней не разговаривал. Он только замирал при ее появлении и отмирал только тогда, когда она уходила. Маруся Иванушкин столбняк, конечно, заметила, но сама к нему не подходила, не так она была воспитана. А поскольку Иванушка постоянно был в центре внимания, то это заметили и многие другие. «Втюрился Иванушка по уши в лаборанточку, не устоял добрый молодец!» – таков был всеобщий категорический вердикт мужской аудитории. «И что он в этой пигалице нашел? – раздраженно ворчали дамы и ядовито добавляли – Разве что папашу». Но Иванушка этих толков не слышал и приступал к еде, как только Маруся уходила. Приказание Василисы Прокофьевны он выполнил в точности, дождался Марусю у проходной и подошел с заученной накануне фразой: «Здравствуйтемарусяможноваспроводить». Маруся мигом все поняла, почувствовав твердую руку, направляющую Иванушку к счастью, мысленно поблагодарила Василису Прокофьевну и кивнула. У нее не было никаких иллюзий относительно того, что Иванушка может оказаться интересным собеседником, а потому заговорила сама. Вообще Маруся смотрела на Иванушку, как скульптор смотрит на глыбу мрамора, думая, кого бы из нее высечь, бога или героя. Остановившись на герое, она принялась за дело. Поскольку исполнительный Иванушка стоял у проходной каждый день, у Маруси было достаточно времени для ваяния. Она рассказывала ему о работе, об институте, о родителях. Потом начала пересказывать содержание прочитанных книг, пускаться в рассуждения о жизни вообще, о политике, об искусстве. Иванушка был в восторге. Он мало что понимал из того, о чем рассуждала Маруся, но сам факт ее присутствия, звук ее голоса успокаивали его возмутившуюся было душу, дарили ему мир и покой, что немедленно проявилось в том, что Иванушка перестал сеять вокруг себя хаос и разрушение. Постепенно он стал Марусе отвечать, удивляя девушку точностью своих примитивных суждений. Так, выслушав Марусину версию «Преступления и наказания», он произнес со вздохом: «Да, попал парень по глупости своей в переплет. Теперь всю жизнь отмываться – не отмоешься. Еще повезло дураку, что девушка его хорошая полюбила, а то бы точно пропал». Надо сказать, что Маруся пересказывала книжные сюжеты так, как будто это было на самом деле. По отношению к Иванушке это был блестящий педагогический ход. Он слушал и вполне искренне переживал за героев, чего точно не произошло бы, если бы он знал, что герои эти кем-то выдуманы. В один прекрасный день им