мне это не нужно. Да что там, я просто в ужасе!» Грау успокаивающе поднял руку: «Понимаю, и вы здесь совершенно правы. Как вы расплачивались?» «Карточкой». Грау почти крикнул: «Тогда надо поторопиться!». Он вытащил из кармана телефон: «Алло, это Грау. Она здесь, записывайте адрес. Да, абсолютно. Да говорю же вам, черт возьми, что нет ни малейших сомнений! Это мой приятель. Купил и заплатил картой. Что вы мямлите! Вам что, трупов не хватает?! Адрес пишите!» Грау положил телефон на стол, встал, взял чашку с остывшим чаем и залпом выпил. «Они позвонят. А до того дверь никому не открывайте, хорошо?» Иван кивнул. Вскоре телефон Грау зазвонил. Тот взял трубку: «Да! Ясно, ждем». Через несколько минут позвонили в дверь. Иван вскочил на ноги, но Грау его остановил: «Давайте лучше я открою, я их знаю». Иван остался стоять, а Грау засеменил к двери. В кабинет за Грау вошли еще двое, мужчина и женщина. Мужчина был высокий, сухощавый и совершенно седой. Ивану он сразу напомнил того седовласого в белом свитере, которого он встретил на севере. Женщина, спортивного сложения брюнетка, была среднего роста и необыкновенно хороша собой. Оба были одеты в легкие черные куртки и брюки, а обуты в черные спортивные туфли. Вошли они быстро и совершенно бесшумно. Ни слова не говоря, мужчина подошел к столу с открытыми и сияющими при свете настольной лампы футлярами, а женщина осталась у двери кабинета. Зев Вольфович протянул седому свою лупу: «Гляньте-ка, товарищ полковник». При слове «полковник» Иван сразу расслабился и опустился в кресло. «Как она к вам попала?» – резко обратился полковник к Ивану. Иван рассказал. «Почему вскрыли переплет?» Иван объяснил. Полковник вынул телефон: «Полную группу по адресу! В штатском. Вариант «чужой». И давай, Серов, без импровизаций, ясно?» Седой убрал телефон и скомандовал женщине: «Капитан, осмотрите квартиру и выберите себе место – потом он обратился к Грау – А вы, Зев Вольфович, поезжайте домой». «И не подумаю – спокойно ответил Грау – я тут не посторонний». Седой подумал секунду и сказал: «Ладно, но когда сунутся, то ваше место в санузле, понятно?» Грау хмыкнул: «Ну что ж, зато штаны будут чистыми». Полковник повернулся к Ивану: «Вот что, Иван Иванович, ситуация у нас такая. Сейчас вас придут убивать. Мы можем вас увезти, но они об этом узнают, придут без оружия и будут действовать по-тихому, изображая простых домушников. В этом случае мы их не прищучим по-настоящему. А до вас они все равно доберутся, так как не поверят, что при вас ничего из коллекции не осталось. Поэтому надо, чтобы вы сами им все отдали, понятно?» «А потом?» – еле слышно выговорил потрясенный Иван. «Потом будет небольшая заварушка» – равнодушно ответил полковник. «А я?» «А вы ляжете на пол и станете слушать, как одни бандиты будут валить других». Иван вытаращил на седого полковника глаза: «Так вы тоже?..» «Нет, конечно! Что за чушь. Но тот, кто из них уцелеет, расскажет кое-кому интересную историю. Тут все просто». «А если они меня сразу…» – начал Иван, но полковник его опередил: «Сразу им не сподручно, они охотятся не за вами, а за коллекцией, так что давайте-ка присядем и немного подождем. Кстати, позвольте представиться, Бессмертнов Василий Давыдович». Они обменялись рукопожатием. «А это капитан Кощеева – добавил Бессмертнов, увидев вошедшую в кабинет женщину – Ну, что скажете, капитан?» «Я на кухне, а вы в спальне, товарищ полковник». Помалкивавший до этого момента Грау хмыкнул. Седой и женщина одновременно повернулись к нему. «В чем дело?» – прошипел седой. Но Грау замахал руками и сделал жест, как будто запирал рот на замок. Бессмертнов и Кощеева переглянулись. «По местам» – сказал полковник и они разошлись. В дверях он обернулся и сказал: «Свет только в прихожей и кабинете». Иван и Зев Вольфович остались вдвоем. «Не беспокойтесь так, Иван Иванович…» – начал было Грау и в этот момент в дверь позвонили. Грау вскочил и на цыпочках выбежал из кабинета, а Иван пошел к входной двери: «Кто там?» «Вам телеграмма из Мишкино – раздался из-за двери мужской голос – Срочная». Иван похолодел, так как как раз в Мишкино и жила бабушка вместе с Машей и маленьким Иваном. Открыв дверь, Иван увидел направленное ему в лицо дуло пистолета и массивную мужскую фигуру. «Ты один?» – голос был спокойный, даже приветливый. «Да» – прошептал Иван и отступил назад. Трое вошли почти одновременно, быстро закрыв за собой входную дверь. Осмотрелись в прихожей и, увидев, что в квартире, кроме как в кабинете, который был перед ними, света больше не было, двинулись вперед. Иван чувствовал упертый ему между лопаток ствол и на ватных ногах пошел в кабинет. Двое из вошедших сразу бросились к столу с раскрытыми футлярами, а третий остался у Ивана за спиной. «Ну что?» – спросил один из подбежавших к столу. «Ажур!» – ответил второй. И в это время началась стрельба. Тот, что стоял за спиной у Ивана коротко всхлипнул, а Иван плашмя рухнул на пол. Снизу он видел, как один из бандитов обернулся и вдруг всем телом откинулся на его рабочий стол, а второй скорчился и задергался на полу. К тому, который был на полу кто-то подскочил, присел и стукнул его рукоятью пистолета по макушке. Иван догадался, что это была Кощеева. Затем она наклонилась к Ивану и приложила палец к губам. Прошло несколько минут. Иван по-прежнему лежал на полу и снизу видел седого и Кощееву, присевших возле того, что лежал на полу. Потом бандит зашевелился и выругался. Седой громко сказал: «Штатского валим?» «На хера? – хрипло отозвалась Кощеева не своим голосом – он и так никакой». «Верно – подтвердил седой – легавые жмуров на него повесят. Бери, Сёма, ящики и валим» – и затем жестко ударил лежащего бандита по затылку. Тот утих. На улице грохнули подряд две автоматные очереди. «Все, Иван Иванович, вставайте» – услышал Иван голос Бессмертнова. Иван поднялся на ноги. В комнату входили какие-то люди, началась тихая суета. А потом все куда-то делись. Иван услышал, как захлопнулась входная дверь и рухнул в кресло. Зев Вольфович сел напротив и участливо поинтересовался: «Вы как, Иван Иванович?» Иван кивнул: «Нормально вроде бы. Пока еще не понял». Зев Вольфович улыбнулся: «Это пройдет, не сомневайтесь. Но как эта Кощеева стреляет, прямо песня! Она сперва этому, который за вами стоял, ладонь прострелила так, что пистолетик его отлетел во-он туда, а потом сразу в висок, бац, и готово. И стоит, знаете ли, как на дуэли – одна рука за спиной, а в другой пистолет. Потрясающе». «А вы что же, видели все – удивился Иван – Вам же сказали, чтобы в санузел…» «Ну да, сказали… Но ведь интересно же, согласитесь. Вот что, Иван Иванович, расскажите-ка вы мне поподробнее про эту вашу находку. И, кстати, у меня тут кое-что есть». Грау потянулся за своим портфелем и извлек из него бутылку коньяку: «Сегодня нам это будет особенно кстати. Рюмочки организуйте». Когда Иван закончил свой рассказ, стараясь ничего не упустить, в том числе и своей фантастической гипотезы о святом игумене, Грау надолго замолчал, о чем-то задумавшись. Молчал и Иван, заново переживая этот безумный день. Потом Иван спросил: «А что же это за коллекция такая?» Грау встрепенулся: «О, это, знаете, такая история, что хоть роман пиши! А если вкратце, то мы с вами удостоились лицезреть одну из самых солидных и, возможно, самых кровавых коллекций античного греческого золота во всем этом мире. И дело тут не в количестве, заметьте, а вот именно что в качестве. Там даже статер Пантикопейский имеется. И не какой-нибудь, а тот самый, где этот шутник, сатир, то есть, представлен в три четверти. Почти что горельеф, да еще практически с портретным сходством! А величиной всего-то с ноготь. Да, жили, видимо, в Элладе родственники нашего Левши две с лишним тысячи лет назад. Таких статеров, знаете ли, во всем мире всего штук пять или шесть осталось. И сколько такой золотой плевочек сейчас стоит, никто нам не скажет. Последний раз лет тридцать назад такая монета ушла с аукциона почти за три миллиона сами знаете в какой валюте. Ну а сейчас даже трудно себе представить, сколько она может стоить. Да в этой коллекции, что ни экземпляр, то и сенсация. Но то, что они собрались все вместе, это вообще уму непостижимо. А ваша версия относительно тех возможностей, которые предоставляет книга, почти наверняка напрямую связана с коллекцией. Слышал я об этом собрании, конечно, но не верил, честное слово, не верил, что все это может оказаться в какой-то обыкновенной квартире. Но ваш рассказ, уважаемый коллега, навел меня на очень и очень странные мысли». «И меня тоже» – вдруг отозвался примолкший было Иван. Они посмотрели друг на друга. «Вы думаете о том же, о чем и я?» – спросил Зев Вольфович. «Думаю, что да» – уверенно ответил Иван. «Да – проговорил Грау задумчиво – не одно значение есть у названия книги вашего игумена. Ведь на многих монетах мы как раз и видим царей, верно? И даже чаще всего именно царей. Ну или богов, которых давно уже никто не чтит. А что такое нумизматика, как не странствие по времени? И как же мы странствуем, что нам служит вместо коня, в которого воплотился бес Новгородского святителя? Вот именно, что это самое бесовское отродье с царем или мертвым богом на аверсе. Да, глубоко копнул игумен всего лишь пятью словами и двумя предлогами». Еще помолчали. И тут Иван спросил: «Скажите, Зев Вольфович, а что значит ваше имя – Зев? Никогда такого не слышал». Грау улыбнулся: «Это на иврите озна