Обещания самому себе – тут другой вопрос. Даю я их часто, но – одни и те же, так что их количественно не прибавляется, просто становятся они все настырней и жестче.
А есть такие, что выполнять – одно удовольствие. Вот, обещал я вам рассказать, почему домового Гнома зовут Гном, и в чём конкретно обижен жизнью мой обиженный жизнью кот Фома? А? Обеща-а-ал. Не вопрос – рассказываю.
Ну, с Гномом все по-простому, как у них – домовых – и водится. С детства мой Домовой был ростом мал и, прямо скажем, даже для домового неказист, за что получал насмешки от прочей домообщественности. Как-то нужно было выходить из положения. Вот мы с ним и обратились к мировому фольклору, откуда наш приятель вынес кучу фантазий. Они стоили мне многих бессонных ночей в компании всякого рода фантастических созданий и жуткого количества исчерканной странными каракулями бумаги.
Однако, и это прошло, а осталось то, что Домовой мой решил сменить нормальное домовое имя Аристарх на гномье, поскольку племя это ему больше всего приглянулось своей ухватистостью, скопидомством и – вот неожиданность – домовитостью. Решить-то решил, а вот выбрать никак не мог. Сегодня он – Гимли, завтра – Чихун какой-то, послезавтра – вообще Айронфандессон, или как-то так. В конце концов нам с Фомой надоело, и стали мы звать его просто Гном, а он и не возражал, утверждая, что таким способом мы называем его всеми именами, которые ему нравятся. Он вообще очень умело оперирует компромиссами, наш Гном.
С Фомой посложнее. Я некоторое время назад даже подумывал о крупных формах: изложить, так сказать, на широком историческом фоне, многопланово и с подтекстами, но, по своему обыкновению, как-то поостыл, и остался мой Фома неувековеченным. Но – история с ним приключилась, тут уж ничего не попишешь.
Был наш Фома много-много человеческих лет и три кошачьих жизни назад не кем-нибудь – человеком. Ага, именно. Две руки, две ноги, посередине трубка для переработки органики. Человечишко был он, надо заметить, так себе, одно извиняло – юные года. Звался он тогда вовсе не Фома, а Максим, и Фомой прозвали его приятели, исходя из фамилии.
Как я уже сказал, был Фома человек небольших достоинств, за что и поплатился. В тот вечер девица, с которой он, по тогдашним выражениям “ходил”, дала ему полный отлуп ради фигурных мускулов местной спортивной знаменитости. Возвращаясь с неудачного рандеву бывший Максим мимоходом пнул черного кота. Кот оказался не просто черным, а – по закону подлости – со способностями к трансформации реальности, иными словами – волшебным. Замечу, что все коты и кошки в той или иной мере владеют волшебными умениями, только обычно ленятся их применять.
Но конкретный, пнутый Максимом, то есть Фомой, кот не поленился, а превратил того… Во что бы вы думали? Правильно – в кота. И начались мытарства, лишения и прочие превратности, по сравнению с которыми злополучный пинок показался бы нашему Фоме божьим благословением.
Были и небольшие радости: Фома, к примеру, до крови разодрал ненавистную морду Пыры – того самого спортсмена, к которому ушла подружка Фомы. Это я вам еще краткое содержание рассказываю. Короче. Вздумалось Фоме, что надо – по сказочной традиции – попросить у пнутого волшебного кота прощения. Дескать, чертов кот заставит его пройти три, ну, максимум – четыре испытания, и снова станет наш Макс человеком, только уже умудренным и более осмотрительным насчет раздавания пинков черным котам. Нашел. Извинения попросил и был прощен, тем более, что кот уже напрочь забыл про тот мелкий инцидент. Но, что уж теперь, надо поступать по сказочной традиции и действовать соответственно регламенту. Задания Фома, честь по чести, получил, и задания те были – ого! Одно только спасение собачьей жизни чего стоит. Вот поди и спаси. И не кого-нибудь, а настоящую бойцовую зверюгу.
Долго ли, коротко ли, Фома все испытания, которых оказалось аж семь полным счетом, прошел. Прошел, потеряв между прочим две кошачьи жизни.
Прошел. И вот тут-то и обидела его "ля ви" по полной программе. Ибо сказка сказкой, а живем мы в той самой жизни, и сказкой её назвать только очень выпивший человек решится. Итак, почувствуйте мощь и силу: человеком-то Фома стал, но только – именно это, как оказалось, имел в виду паршивый волшебник – в смысле моральном, духовном, так сказать. А шерстяным и хвостатым как был, так и остался. На-все-гда. Без вариантов. Такой вот “реприманд неожиданный”, как говорили в мои времена.