Поэтому Кейн пил с дружками и бегал в заведение мадам Лилит, оставляя там большую часть заработанного.
В День Благодарения Эйб с женой и тремя прелестными чернокожими детишками приехал в родительский дом на индейку.
Все смотрели ему в рот, а он бесконечно трещал о громадных сделках, контрактах по всему миру, поездках в Россию... Жена его громко и распутно смеялась и тёрлась длинным бедром о его ногу, затянутую в демократичные джинсы.
Кейн закипал. Он давно уже подсел на экологичную еду, и в своих неудачах винил фирмы вроде братовой: уродцы, растущие на грядках, уродовались их удобрениями и гербицидами!
После половины бутылки виски и пары банок пива он решился.
Кривя рот доброй ухмылкой, он вызвал братца Эйба осмотреть его, Кейна, грядки. Компостная куча со вздохом приняла тело с проломленным лопатой затылком. И затихла.
Пьяненький отец Пит и в драбадан пьяная мать Мардж интересовались у Кейна, где брат его. Но тот отнекивался: ушёл, мол, в направлении весёлого дома мадам Лилит...
Пит, выйдя на задний двор, услышал из компостной кучи стоны и шёпотом намекнул Кейну, что земля вопиет...
Кейн вышел на минутку и куском арматуры несколько раз проткнул компост.
Земля перестала вопить.
Чернокожая жена Эйба, решив, что, как все русские, выпив, он отправился "по бабам", закатила истерику и убралась вместе с отпрысками.
Пит пьяненько улыбался и шептал Кейну: "Сыночек... Я давно хотел грохнуть этого русского ублюдка... Главное, чтобы собаки кучу не разрыли... Перегниёт, и будет у нас всё как прежде..."
Кейн сосал пиво и мутными кровавыми глазами косился на свою семью.
Компостная куча требовала новых жертв...
Дюймовочка
Инородная сказка
В маленьком немецком городке, что устремляется в серое балтийское небо стрельчатыми башенками собора и залитой жидкими потоками птичьего помёта башней Ратуши, на улице Рыбаков, в доме рядом с харчевней толстого Иоганна Брюкке, на вывеске которой пьяной рукой местного коновала Евгена Гелентвагена изображён рыбий хвост с явно выраженными женскими первичными и вторичными половыми признаками (харчевне, носящей гордое название "Потроха русалки"), жила молодая ещё вдова.
Её муж, стражник городской стражи, скончался, подавившись в харчевне Брюкке рыбьей костью, каковую кость пьяный как ландскнехт коновал Евген так и не смог вытащить из дыхательного горла, приняв её за бакулюм. Синий умирающий хватал его слабеющими руками и взглядом выпученных глаз молил о спасении, но коновал только пьяненько хихикал и слабо отбивался, бормоча: "Ну перестань, противный, здесь же люди..."
После кончины мужа вдова осталась одна в большом доме с бакалейной лавкой на первом (нулевом по-немецки) этаже, вплотную столкнувшись с безденежьем и отсутствием смысла существования любой немецкой женщины - детей.
Кюхен и кирхен не могли заменить ей аромат сушащихся пелёнок и ночных бдений у кроватки круглолицего румяного чада, у которого режутся первые зубки, жаждущие вгрызться в грудь кормящую, как вгрызается в айсбан после второй кружки пенного врач-вредитель, конопатый пьяница Евген Гелентваген, получившие очередные пять монет за удачное кровопускание у страдающего апоплексией бургомистра, тотчас возмещавшего каждую кровопотерю парой кружек и рюмкой аквавиты.
Проблему безденежья вдова решила довольно быстро и кардинально.
Кузен Пруденс, ходивший на пиратском бриге в дальние страны и привозивший оттуда необыкновенные и странные подарки, привёз ей из очередного рейса муравлёный горшок со странной травой, пыльца которой и листья вызывали у употребивших их чувство лёгкости и полёта, отчего растение это со странным названием сома в той стране пользуется популярностью у местных колдуний, регулярно летающих на шабаш в русский город Киев на Лысую гору.
Пруденс, не желавший для любимой родственницы тернового венца ведьмы, к которым горожане относились с заслуженным подозрением и при случае жгли на площади перед Ратушей, предупредил вдову о последствиях соматического расстройства и предложил растение сие держать как декоративное и как средство эвакуации в случае нападения на город свейских пиратов: на Лысой Горе можно было отсидеться в случае чего, главное - не слишком долго. Рано или поздно там появлялся козёл и совершал массовые надругательства над прибывшими со всего света женщинами.
Вдова, приняв к сведению столь оригинальный способ обретения женского счастье, решила всё-таки организовать подпольную торговлю сомой, по проверенным каналам поставляя её местным ведьмам. Понятно, что доходы её резко выросли. И она, прикупив новую мебель, забив ледник обожаемыми ею сладкими морожеными сливками и заказав у портнихи дюжину новых платьев, размечталась о том, что (при её деньгах) горожане закроют глаза даже на то, что, через год после успения обожаемого супруга, она родит ему наследника.