Олег медленно кивнул, пытаясь представить, что за дичь будет сейчас твориться, куда они на самом деле едут, чего от него ждёт Егор, а тот бодро продолжал описывать способности бабки.
– Ты не поверишь! К ней Колька пришёл, когда его с работы попёрли. Он к бабке. Та ему рассказала, что не будет ему удачи, пока порочный круг не разорвёт и не выгонит из головы все мысли о своей первой любви. А он как раз недавно после запоя очнулся в подъезде своей одноклассницы, за которой бегал, пока она не наигралась и не послала его. У него в голове после слов бабки всё сложилось, а вот забыть эту свою первую любовь сам он никак не мог, – Егор перевёл дыхание, тараторить так долго без отдыха у него не получалось, – Колька уже мозгами понимает, что девка эта тварь последняя, а из головы её никак не выбросит. Короче пошёл он снова к бабке, кредит взял, чтоб расплатиться с ней. Ему все родственники у виска крутили. А он даже квартиру продал, – Егор сделал паузу и следил за реакцией.
– В итоге его коллекторы убили? – Олег достал шоколадку и откусил прямо от плитки.
– Да нет! Он сначала денег поднял на бирже, потом его как специалиста в Москву позвали на хорошую должность, теперь он свой бизнес там открывает. Помогла бабка!
– Я не верю, – Олег устало посмотрел в окно. Стало совершенно неинтересно. Он устал слушать чепуху, устал не понимать, что происходит.
– Не парься. Всё будет круто, – Егор умолк.
За окном коробки пятиэтажек сменились сначала на частные дома, а потом на чёрно-белый зимний пейзаж. Серое небо готовилось опять сыпать снегом. Солнца было не видать.
Олег закрыл глаза и представил лето. Мелкая галька больно колет подошвы. Жара давит пот из кожи. Ветерок обдувает. Идти по кромке водоёма здорово. Одна нога наступает на горячие камешки, а другая по щиколотку опускается в обжигающую холодом воду. Можно провести через себя черту, резкую как лунный терминатор, и ощущать себя одновременно в ледяном аду и жарких кущах рая. Озерцо питалось из родников, и из-за низкой температуры никто не хотел обитать в нём. Даже берег был обозначен безжизненной полоской шириной в пару метров. Всё это располагалось на крохотной площадке, на вершине горы. Древний вулкан потух сотни тысяч лет назад, подарив маленькое чудо.
Олег помнил всё, до самых мелких деталей. Он знал, что короткий период радости, драйва и куража закончится уже через несколько дней. Закончится целая жизнь, вместившаяся в два месяца лета. Он помнил, что сейчас должен обернуться и увидеть, как точёное личико с миндалевидными глазами смотрит сквозь него. И в этих голубых глазах томиться грусть, тоска, сожаление, стыд, страх, остатки догорающей любви. Любви убитой, преданной ради удобства. Любви ещё совсем юной, не успевшей созреть, чтобы защитить себя от своей хозяйки.
Олег в своих грёзах не обернулся. Остановился и громко запел:
– А я хочу напропалую
С самой ветреной из женщин,
А я давно искал такую,
И не больше, и не меньше.
Эта песня станет его песней для этого лета только к новому году. Но что мешает мечтать так, как хочется? Он почувствовал на плечах её ладони и поцелуй на шее.
– Приехали! – радостный голос Егора разорвал грёзы.
Машина остановилась у добротного кирпичного домика в два этажа. За высоким забором виднелись крыши других построек пониже. На калитке располагались две кнопки звонка. Сначала Олег решил, что дом на двух хозяев, но кнопки были подписаны: «посетители» и «родные». Видимо посетители бывали часто, раз пришлось делать отдельный звонок. Таксист развернулся на не маленькой, расчищенной от снега, площадке и встал рядом с такой же машиной с шашечками.
– Мы приехали чуть раньше, давай постоим немного, а я покурю, – Егор посерьёзнел, достал сигарету и запалил, – Веди себя естественно… Но так, словно тебе реально нужна помощь. У тебя же есть проблемы в жизни? Попроси её помочь.
– У меня нет ни одной проблемы, которую можно было бы решить магией. Поверь, я бы сам справился.
– Слушай, для дела нужно, чтоб ты попросил её о помощи в жизни. Выбери что-нибудь. Пойдём.
Кнопка звонка впала без звука. Началось ожидание. Олег чувствовал нервозность и немного злости. Он ненавидел бабок-шептуний. Эти женщины и старухи паразитировали на человеческой глупости и доверчивости. Причиняя непоправимый вред судьбам, эти существа не приносили в мир ни единой капли добра. Сейчас его зрение изменилось. На массивной двери проступали пятна слизи. Тысячи людей касались дерева. Они оставляли грязь со своих душ на шершавой краске. Сомнения, жалость к себе, отчаяние, похоть, алчность… Столько негатива Олег не встречал ещё никогда.