Завыл Ветер в холодной тоске. «Весна, весна скоро!», — говорило ему Солнце. А он не ждал уже, рвался, плакал. В ладони её уткнулся, когда пришла вешняя, молодая. Когда сказала, что Лето — простит.
И зачала от него Весна. И возродился зелёный свет. Покрыл мир конь огненный.
И тогда вернулась Лето в дом Ветра.
Но знал он уже, что ненадолго.
Чашка звездного молока
Такое чистое и ясное ночное небо в большом городе можно увидеть только в январе. Бывает, в Сочельник так вызвездит, что Млечный путь проступает над крышами, словно дорога. Сидишь и смотришь. И вспоминаешь, что бабушка говорила. Ну про то, что мир — он таков, каким его видишь. Видишь звёзды — значит, на небе звёзды. Видишь, что будто бы молоко пролили, значит, бери свою чашку и садись у окна. Глянь-ка, глянь, вон там — Полярная звезда. А теперь посмотри, посмотрив чашку? Путь-тои вправду Млечный, молока вон тебе накапало, пей молоко-то!
Кто бабушка была? Астрофизик, конечно. Это ж были годы развития науки.
А теперь, вон, что хотят то и высматривают среди звёзд. Один сосед с ружьём на балконе засел, второй — лыжи приготовил. Ружьё зачем? Ну, так Большая Медведица же, вон она, на ковшик похожа. Ну а Млечный путь когда-то называли — санный след…
Не было печали
Не было печали у бабкис дедом, пока не купили они телевизор. Больно деду футбол посмотреть захотелось. Бабка по амбару помела, по сусекам поскребла… Ну и наскребла на китайский Hyundai 15'' Black.
Поставили дед с бабкой телевизор на окошко, и свет он им белый сразу же застил.
Взял дед пульт, нажал на кнопочку, и покатилось…
Смотрят они телевизор, смотрят… Глядь — заяц-пустозвон! Покупайте, — говорит заяц, — акции МММ! Вложите одну пенсию — получите десять… купонов!
— Нет, бабка, — говорит дед, — мы с тобой всё-таки четыре класса церковно-приходской школы закончили, а пирамидой египетской ещё мой прадед на деда ругался. Не будем акции покупать.
И на другую кнопку нажал.
Смотрят они телевизор, смотрят…
А там — волк- санитар леса!
— Покупайте, говорит, дед с бабкой суперпрепарат им-и-нам-потенция! А денег нет — избушками берём. Будете, дедка с бабкой, голодные, пардон, здоро-овые, как волки…
— Не, — говорит бабка, — прадед твой самогоном лечился на конском возбудителе настоянном, до сих пор вся деревня в него — рыжая. Не нужна нам суперпотенция!
И на другую кнопку нажала.
Смотрят они телевизор, смотрят…
А там — медведь-всех поломаю.
— Платите, — говорит медведь, — дед с бабкой налог на охоту в лесу вольную, да на рыбалку. Да за хранение оружия платите!
Испугался дед. Хотел, было, ружьишко прятать, но от телевизора оторваться уже не может! Да и бабка спицы бросила, очки в нос от страха вросли!
Смотрят они телевизор, смотрят…
А там — лиса.
— Голосуйте, — говорит лиса, — дед с бабкой, за наших кандидатов: зайца, волка и медведя, а то избушку отберём, пенсию платить не будем, да и вообще вас, стариков, съедим.
Заплакали дед с бабкой, взяли по деревянной ложке и давай бить телевизор.
Дед бил-бил — не разбил, бабка била-била — не разбила.
Внучка бежала, объявление давала — продали телевизор!
А ведь зря дед с бабкой лисы испугались. И то: как бы съела их рыжая. Родня же?
Рыцарь и дракон
— Ой, блин больно-то как! Как больно! — голосил рыцарь, держась за живот.
— Ой, мама моя! — орал он же под столом обеденной залы.
Оторопевшие борзые и волкодавы смотрели, облизываясь, и размышляли: нахождение хозяина ПОД столом означает ли, что прочие гости низвели его туда в качестве подачки, вместе с хлебными корками и не доглоданными костями?
Мама пришла, подобрав юбки, и уставилась на рыцаря строго. Она всегда полагала, что обжорство рано или поздно испортит отпрыску репутацию. Она велела рыцарю перестать вести себя неподобающим во время пира образом… Но тщетно: рыцарь уже вышел из возраста, когда слушаются маму, до семейной жизни пока не докатился, а любовницу, посланные в свинарник герольды не нашли.
Не помог и внушительный краснолицый аптекарь: чтобы влить в рыцаря рвотное, нужно было сначала выпрямить болящего. Желудочные колики, однако, скрутили беднягу так, что случай его признали неизлечимым.
Рыцарь умирал. Голодные гости, тоже желающие распробовать как следует горячее, оттащили его под лавку и расселись вокруг стола.
А где же дракон, спросите вы? А дракон как раз и дымился на обеденном столе в жирном соусе из сметаны с пивом и майораном.