- Синий!
- Молодец.
- Мне нравится синий. Мне нравятся тюлли.
Атуан рассмеялся:
- Так нельзя говорить. Нужно сказать: мне нравится тюлль.
- Почему нельзя сказать "тюлли"? Ведь их же много, - резонно возразила "ученица".
- Не знаю, - развел руками Атуан. - Просто никто так не говорит, вот и все.
- А я буду говорить. Мне нравятся тюлли. Тюлли-тюлли-тюлли!
- Эх ты, Тюлли! - рассмеялся Атуан и взъерошил ей волосы. - Если хочешь, я буду тебя так называть.
- Хочу, - коротко сообщила Тюлли и принялась вытаскивать из букета синие цветочки, а все остальные - скармливать козе. Коза привередничала и ела только белые.
- Илиган, - позвал Атуан. - Ты же служитель, проведи обряд наречения именем.
- И не подумаю. Именем нарекают детей, а она взрослая женщина. Я еще не настолько выжил из ума.
- Тогда я сам.
- Да на здоровье. У тебя все равно не получится.
- Ну и что, - пожал плечами полуэльв и беспечно помахал пустой фляжкой. - Хотя бы вид сделаем, что все по правилам. Подождите меня, я воды наберу.
И он, не дожидаясь, пока спутники остановятся, нырнул в густые кусты и замелькал между деревьями.
- Для обряда берут дождевую воду, - пробурчал служитель, когда полуэльв вернулся с полной фляжкой.
- Ну, она в любом случае либо дождевая, либо снежная.
- Она должна быть настояна на янтаре, - заметил Илиган.
- На смоле подойдет?
- И настаиваться должна три дня, - добавил эльв.
- Я ее из дупла достал. Она там, может, еще побольше настаивалась.
- И ты этой грязью собрался обряд проводить? - возмутился служитель.
- Не нравится, проводи сам, - ответил полуэльв. - Иди сюда, малышка.
Девушка приблизилась, с любопытством разглядывая фляжку.
- Весенним детям - солнечной судьбы, - нараспев протянул Атуан, омывая правую ладонь и прикладывая ее ко лбу девушки. - Изобилия от сочных трав, удачи от звонких ручьев, красоты от первых цветов.
- Здоровья от первых цветов, балда, - мгновенно отреагировал служитель.
- Красоты. Всегда считал, что первые цветы и здоровье никак не связаны.
- Как знаешь, - покачал головой Илиган и смешно развел руками, вроде как: говори, что хочешь, я тут ни при чем, и вообще, у тебя все равно ничего не получится.
- Нарекаю тебя именем Тюлли, и прошу небо о счастье для тебя.
И Атуан отнял руку от ее лба.
- Ух ты! - протянул он тут же.
- Что? - не слишком заинтересованно посмотрел служитель и оторопел: на лбу у девушки легонько светился отпечаток ладони Атуана. Свечение исчезло почти сразу, и Илиган сделал вид, что ничего не заметил.
- Ты видел? Вода светилась!
- Ерунда. Просто солнце блеснуло на мокром лбу, вот и все.
- Да? - не поверил Атуан. - А если бы правда светилось, что бы это значило?
- Не знаю. Так не бывает, - бросил Илиган и потянул козу за повод. - Ладно, идемте уже, а то до сторожки не доберемся к ночи.
"Сторожкой" называлась старая полуразвалившаяся хижина по пути к ближайшей деревне. Когда-то в ней останавливались охотники, но потом забросили, и служитель Боуд, а вслед за ним и Илиган, пользовались ею как местом для ночевки по пути из храма в ближайшую деревню.
Стены хижины были бревенчатыми, но очень тонкими, крыша покрыта дранкой, а вместо добротной кирпичной печи - смешное сооружение из камней и глины. Илиган деловито проверил, не прогнил ли за зиму пол, пошевелил устилающую его прошлогоднюю траву: не заползла ли ненароком змея? Удовлетворившись состоянием убежища, он развел огонь в очаге, и вскоре в хижине стало тепло и уютно. Атуан как более умелый и опытный охотник отправился добывать ужин, и Тюлли осталась на попечении служителя. Забравшись с ногами на покрытую слоем пыли лавку, она с интересом наблюдала за его действиями.
- Отчего дерево горит? - неожиданно спросила она.
- Горит... потому что сухое, - обескураженный, служитель почесал в затылке, всерьез задумавшись над вопросом.
- Тогда почему деревья в лесу не горят? Там тоже есть сухие.
- Потому что их никто не зажигает.
- Но ты ведь больше не зажигаешь дрова. Почему же они еще горят?
- Они зажигают друг друга.
- Хм, - задумалась она, подошла к печке и присела возле нее на корточки, наблюдая. Илиган варил кашу, время от времени поглядывая на девушку: та сидела неподвижно и глядела в огонь, почти не мигая. Прошел час, другой. Свет за окном постепенно стал блекнуть. Мир выцветал, а небо окрашивалось красно-оранжевым. Наконец, вернулся Атуан.
- Ты чего так долго? - заворчал на него Илиган. - Каша уже готова.