- Да, он у меня всегда с собой, - Атуан выпростал из-под рубашки оправленный в тусклое серебро зуб и протянул его дяде Марку. Тот принял безделушку, покачал на ладони, грустно улыбаясь чему-то своему.
- Я бы никогда не задумался о твоей связи с теми событиями, если б не этот кулон. Не знаю, как он попал к твоей матери, но когда-то он принадлежал госпоже Томи.
- Не может такого быть, - поразился Атуан, по-новому оглядывая кулон.
- Да. Этот зуб она в шутку выпросила в подарок у господина Амаддариэла и хранила даже после того, как они поссорились. Когда ее не стало, он забрал кулон обратно, и не расстался бы с ним просто так. Боюсь, господина Амаддариэла больше нет на этом свете. И представь мое удивление, когда кулон вновь попал ко мне после смерти твоей матери. Я пообещал ей воспитать тебя, но не отдавал тебе кулон, пока не понял, что ты очень похож на Амаддариэла. Да, Атуан, Амаддариэла называли Последним, но он явно твой предок. Винсент говорит, что ты его точная копия, только глаза не серые, а голубые. Не удивлюсь, если у вас и душа одна на двоих. Если Амаддариэл стал частью этого мира, и его душа попала в круговорот, она вполне могла уже очиститься в небесных чертогах и вернуться на землю, чтобы стать частью тебя.
Атуан помолчал, осмысливая услышанное, потом осторожно спросил:
- Так ты предполагаешь, что Тюлли...
- Я не хочу предполагать. Но ответ сам просится: она слишком похожа на Томи, она слишком странная, она слишком... В общем, береги ее, кем бы она ни оказалась.
- Да, дядя. Я понял.
Раздался резкий хлопок двери. В дом влетел запыхавшийся Илиган и проорал с порога:
- Атуан, придурок, во что ты опять вляпался?!
- Что? - оторопел полуэльв, не успев переключиться на привычную ему реальность.
- Какого черта за тобой охотится купеческая гильдия?!
На лице Атуана появилась така-а-ая характерная гримаса, что Илиган понял: пора сматывать удочки.
Фергюс уверенно шел через лес. Его вела не карта и даже не тропа. Его вело чутье, запах живой магии. Лаверген остался далеко за спиной, но и деревню маг уже прошел. Ему было немного жаль покидать учителя и, ставший уже привычным и родным, дом в городе магов. Он знал, что не вернется до рассвета, но не мог ждать, что город совершит следующий скачок в нужную ему зону, тот и так подкинул его очень близко: судя по интенсивности свечения, до искомой точки можно было за пару дней дойти пешком, чем парень сейчас и занимался. Фергюс не знал, сколько еще идти, но это было неважно: главное, что у него была цель. Он прямо-таки физически ощущал приближение чего-то необычного. Правда, он еще не знал, что будет делать, когда найдет источник магического излучения. Но зря что ли он учился у старейшего мага Лавергена? Было бы что исследовать, а как применить, он придумает.
Выбравшись на небольшую вытянутую поляну, Фергюс потоптался немного в задумчивости, а потом все-таки сбросил котомку с плеч: кто его знает, когда еще раз повезет на такое солнечное местечко, да еще и с родником. Молодой маг взбодрил сам себя и решительно двинулся в лес за хворостом.
"Доверяй лесу, - говорил ему когда-то учитель. - Лес в беде никогда не бросит: накормит, напоит, обогреет. Но помни, что ты не единственный, кто пользуется его дарами, и будь готов уступить дикому зверю, если он пришел сюда раньше тебя".
Покамест зверье Фергюсу не докучало: медведи наверняка еще пребывали в зимней спячке, а волки довольствовались оживившейся мелкой дичью. То тут, то там промелькивали беличьи хвостики, и заячьи уши. Шестым чувством юный маг уловил какое-то странное шевеление в дальних кустах, и его передернуло. Такие неприятные ощущения у него обычно вызывала Туманная долина с ее магическими выкормышами: Лаверген, как привязанный, не реже двух раз в неделю возвращался к ее границам, хоть и не мог проникнуть на священные королевские земли, и учитель всегда предупреждал Фергюса не связываться с Туманной долиной и ее детищами. И потому, ощутив знакомое шевеление где-то в хвосте своей души, маг обогнул подозрительные кусты широким полукругом.
Под ногами чвокнуло. Фергюс глянул вниз, и со смесью брезгливости и любопытства осмотрел остатки раздавленного им гигантского слизня. Вот ведь мерзкие создания: даже превратившись в лужицу бурой слизи с невнятными сгустками, тварь не перестала бороться за жизнь, и похоже, собралась поделиться на десяток-другой слизнячков поменьше. Фергюс обтер испачканный сапог о траву и пошел дальше, собирая поломанные зимними ветрами ветки.
" - Наш мир вырождается, - сказал ему как-то учитель, когда они пропалывали грядки в оранжереях Лавергена. - Сколько себя помню, растения и животные всегда были такими, какими их создала наша госпожа. Лишь в последние столетия стали появляться новые твари.