- Солнце, - сказал Атуан, указывая пальцем.
- Солнце, - завороженно повторила она. Атуан погладил ее по голове, и она радостно облапила его. - Атуан, солнце!
- Я - солнце? - спросил он, нежно поглаживая ее по плечам и боясь спугнуть.
- Атуан - солнце, - повторила она. - Солнце глазки - ай! Солнце - чай! Атуан - солнце!
- По-моему, у нее с головой не в порядке, - сказал Илиган. - Несет какую-то чушь.
- Это не чушь. Она говорит, солнце слишком яркое, у нее глазки болят. И горячее, как чай. Я тоже горячий, как солнце. Правда?
Девушка закивала, радостно улыбаясь.
- Ты ее понимаешь? - удивился Илиган.
- А что тут непонятного? - ответил Атуан, усаживая "ученицу" на лавку. - Ей просто слов не хватает, а так все понятно.
И он принялся учить ее новым словам.
К обеду она запомнила названия всех предметов в доме и множество действий с ними, а после обеда со счастливой улыбкой заснула на руках Атуана.
- Такими темпами через пару дней она уже будет нормально разговаривать, - тихо сказал полуэльв. - Надо бы свозить ее в город, купить новое платье.
- Служителям ее показать надо, а не платья покупать, - пробурчал Илиган.
- Не вздумай! - Атуан поднял руку в защитном жесте. - Не надо никому ее показывать. Я научу ее всему, что нужно и...
- ...и?
- ...и отвезу в Тэллу.
- А дальше?
- Ну, куплю там домик.
- А дальше?
- И мы будем там жить!
- И кем она тебе будет? Дочерью? В Тэлле каждая собака знает, что тебе двадцать восемь, и что у тебя не может быть взрослой дочери.
- Скажу, что сестра.
- Ага. Сестра. Черноволосая и черноглазая. А ты - сероволосый и голубоглазый. Да и к тому же, все знают, что ты сирота. Тогда уж сразу невестой назови.
- Невестой... - пробормотала во сне девушка и зачмокала, посасывая попавшую в рот прядь волос.
- И назову!
- Ну-ну. Вот как раз она через два-три дня соображать начнет и вспомнит, как ты ее лапал. Будет тебе невеста. И по роже невеста, и под дых, и в ухо. Ты посмотри на нее: она же взрослая женщина, а ты ее по голове гладишь.
Атуан покраснел и выпростал руку из ее волос. Потом подумал и отнес девушку на печку. Она поворочалась там немного, но не проснулась.
- Ладно, - сказал он. - Подождем, пока говорить научится, и спросим ее саму.
- Ну, наконец-то. Хоть одна здравая мысль.
Весь вечер они потратились на то, чтобы объяснить девушке, что такое баня и как в ней мыться без посторонней помощи. Девушка заперлась в ней на несколько часов и в начале вроде бы даже мылась, но потом, судя по чудом исчезнувшей отовсюду воде, развлекалась, выливая воду в щели пола и наблюдая за результатом. Кое-как уложив чадо, горе-учителя завалились спать. На этот раз Атуан с девушкой оказались на печи, а Илиган - на лавке, поставленной так, чтобы она не давала никому незаметно выйти. Так, на всякий случай. А то вдруг еще пару статуй разбудят.
Атуан проснулся от жуткой тяжести на ребрах и чувства, что он задыхается. Паника быстро улетучилась, когда он понял, что это просто кое-кто забрался на него сверху прямо с коленями и смотрит в упор:
- Что? - спросил ее Атуан. Девушка ничего не ответила, настороженно повернула голову, прислушиваясь. Ее глаза странно посверкивали в темноте, черный профиль едва угадывался.
- Ложись спать, до утра еще долго, - прошептал полуэльв. Девушка его будто не слышала, продолжая вглядываться куда-то. Вдруг снаружи поднялся сильный ветер, и ветки застучали в окно. Девушка выпрямилась, ее правая коленка больно уперлась Атуану в ребро, тот стиснул зубы и зашипел. Яркая вспышка осветила ее широко открытые глаза и настороженное лицо, и почти сразу раздался оглушительный грохот и хлынул дождь. Гром напугал девушку, она подскочила, отлетела к трубе, вжавшись в угол, и сдавленно пискнула.
Атуан крякнул, ощупывая помятые ребра, вздохнул и принялся успокаивать ее, поглаживая по спине:
- Тише, малышка, тише. Это просто гром. Небо рвется, и там, где оно порвалось, ненадолго вспыхивает белый грохочущий огонь, а через дыру льется вода. Ты не бойся, гроза в дом не заберется. Погрохочет немного и уйдет.
Но слова ее, похоже, не убедили: девушка вжималась в кирпичную трубу и вздрагивала при каждом ударе грома. Атуан накинул на плечи теплую шкуру и бережно закрыл бедняжку своим телом. Она тут же вцепилась в него мертвой хваткой, обхватив руками и ногами. Постояв некоторое время на четвереньках, Атуан начал засыпать: глаза против воли закрывались, голова опускалась вниз, но девушка все никак не желала успокаиваться и отпускать его, и в какой-то момент Атуан просто отключился.