— Откуда у тебя столько денег?
— Я продал вчера вечером шкуру своей лошади.
— С барышом продал! — сказал Большой Клаус, побежал домой, взял топор и убил всех своих четырех лошадей, снял с них шкуры и отправился в город продавать.
Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры! — кричал он по улицам.
Все сапожники и кожевники сбежались к нему и стали спрашивать, сколько он просит за шкуры.
— Четверик денег за штуку! — отвечал Большой Клаус.
— Да ты в уме? — возмутились покупатели. — У нас деньги не водятся четвериками!
— Шкуры! Шкуры! Кому надо шкуры! — кричал он опять и всем, кто спрашивал, почем у него шкуры, отвечал: — Четверик денег за штуку!
— Да он нас дурачить вздумал! — закричали сапожники и кожевники, и вот, одни схватили свои ремни, другие свои кожаные передники и принялись хлестать ими Большого Клауса.
— «Шкуры! Шкуры!» — передразнивали они его. — Вот мы покажем тебе шкуры! Вон из города!
И Большой Клаус давай бог ноги! Сроду еще его так не колотили!
— Ну, — сказал он, добравшись до дому, — поплатится же мне за это Маленький Клаус! Убью его!
А у Маленького Клауса умерла старая бабушка; она не очень-то ладила с ним, была злая и жадная, но он все-таки очень жалел ее и положил на ночь в свою теплую постель — авось отогреется и оживет, — а сам уселся в углу на стуле: ему не впервой было так ночевать.
Ночью дверь отворилась, и вошел Большой Клаус с топором в руках. Он знал, где стоит кровать Маленького Клауса, подошел к ней и ударил мертвую бабушку по голове, думая, что это Маленький Клаус.
— Вот тебе! Не будешь больше меня дурачить! — сказал Большой Клаус и пошел домой.
— Вот злодей! — сказал Маленький Клаус. — Это он меня хотел убить! Хорошо, что бабушка-то была мертвая, а то бы ей не поздоровилось!
Потом он одел бабушку в праздничное платье, попросил у соседа лошадь, запряг ее в тележку, хорошенько усадил старуху на заднюю скамейку так, чтобы она не свалилась, когда поедут, и покатил с ней через лес. Когда солнышко встало, они подъехали к большому постоялому двору. Маленький Клаус остановился и пошел спросить себе чего-нибудь закусить.
У хозяина постоялого двора было много-много денег, и сам он был человек очень добрый, но такой горячий, точно весь начинен перцем и табаком.
— Здравствуй! — сказал он Маленькому Клаусу. — Чего это ты нынче спозаранку расфрантился?
— Да вот, — отвечал Маленький Клаус, — надо с бабушкой в город съездить; она осталась там, в тележке — ни за что не хочет вылезать. Пожалуйста, отнесите ей туда стаканчик меду. Только говорите с ней погромче, она глуховата!
— Ладно! — согласился хозяин, взял большой стакан меду и понес старухе.
— Вот, внучек прислал вам стаканчик медку! — сказал хозяин, подойдя к тележке, но старуха не ответила ни слова и даже не шевельнулась.
— Слышите? — закричал хозяин во все горло. — Ваш внук посылает вам стакан меду!
Еще раз прокричал он то же самое и еще раз, а она все не шевелилась; тогда он рассердился и запустил ей стаканом прямо в лицо, так что мед потек у нее по носу, а сама она опрокинулась навзничь, потому что Маленький Клаус только посадил ее на скамейку, но не привязывал,
— Что ты наделал? — завопил Маленький Клаус, выскочил из дверей и схватил хозяина за ворот. — Ты убил мою бабушку! Погляди, какая у нее дыра во лбу!
— Вот беда-то! — заохал хозяин, всплеснув руками. — И все это из-за моей горячности! Маленький Клаус, друг ты мой, я тебе целый четверик денег дам и бабушку твою похороню, как свою собственную, только молчи об этом, не то мне отрубят голову, а ведь это ужасно неприятно!
И вот Маленький Клаус получил целый четверик денег, а хозяин схоронил его старую бабушку, точно свою собственную.
Маленький Клаус вернулся домой опять с целой кучей денег и сейчас же послал к Большому Клаусу мальчика попросить меру.
— Как так? — удивился Большой Клаус. — Разве я не убил его? Надо посмотреть самому!
И он сам понес меру Маленькому Клаусу.
— Откуда это у тебя такая куча денег? — спросил он и просто глаза вытаращил от удивления.
— Ты убил-то не меня, а мою бабушку, — сказал Маленький Клаус, — и я ее продал за четверик денег!
— С барышом продал! — сказал Большой Клаус, побежал домой, взял топор и убил свою старую бабушку, потом положил ее в тележку, приехал с ней в город к аптекарю и предложил ему купить мертвого человека.
— Кто это, и где вы его взяли? — спросил аптекарь.
— Это моя бабушка! — ответил Большой Клаус. — Я убил ее, чтобы продать за четверик денег!
— Господи помилуй! — воскликнул аптекарь. — Вы сами не знаете, что говорите! Смотрите, ведь это может стоить вам головы!
И он растолковал Большому Клаусу, что он такое наделал, какой он дурной человек и как его за это накажут. Большой Клаус перепугался, опрометью выскочил из аптеки, сел в тележку, стегнул по лошадям и помчался домой. Аптекарь и весь народ подумали, что он сумасшедший, и потому не стали его ловить.
— Поплатишься же ты мне за это, поплатишься, Маленький Клаус! — сказал Большой Клаус, выехав на дорогу, и, как только добрался до дому, взял большущий мешок, пошел к Маленькому Клаусу и сказал:
— Ты опять одурачил меня? Сперва я убил своих лошадей, а теперь и бабушку! Все это по твоей милости! Но уж больше тебе не дурачить меня!
И вот он схватил Маленького Клауса и засунул в мешок, завязал его, вскинул на спину и закричал:
— Пойду да утоплю тебя!
До реки было не близко, и Большому Клаусу тяжеленько стало тащить Маленького. Дорога шла мимо церкви, оттуда слышались звуки органа и чудное пение. Большой Клаус поставил мешок с Маленьким Клаусом у самых церковных дверей и подумал, что не худо бы зайти в церковь, прослушать псалом, а потом уж идти дальше. Маленький Клаус не мог ведь вылезти из мешка сам, а весь народ был в церкви. И вот Большой Клаус зашел в церковь.
— Ох, ох! — вздыхал Маленький Клаус, ворочаясь в мешке, но, как он ни старался, развязать мешок ему не удавалось. В это самое время мимо проходил старый, седой как лунь пастух с большой клюкой в руках; он погонял ею стадо. Коровы и быки набежали на мешок с Маленьким Клаусом и повалили его.
— О-ох! — вздохнул Маленький Клаус. — Такой я молодой еще, а уж должен отправляться в царство небесное!
— А я, бедняга, такой старик и все не могу попасть туда! — сказал пастух.
— Так развяжи мешок, — закричал Маленький Клаус. — Полезай на мое место и живо попадешь туда!
— С удовольствием! — сказал пастух и развязал мешок, а Маленький Клаус мигом выскочил оттуда.
— Теперь тебе смотреть за стадом! — сказал старик и влез в мешок.
Маленький Клаус завязал его и погнал себе стадо дальше.
Немного погодя вышел из церкви Большой Клаус, взвалил мешок на спину, и ему сразу показалось, что мешок стал гораздо легче. — Маленький Клаус весил ведь чуть не вдвое больше против старика пастуха.
«Ишь как теперь легко стало! А все оттого, что я побывал в церкви!» — подумал Большой Клаус, дошел до широкой и глубокой реки, бросил туда мешок с пастухом и, думая, что там сидит Маленький Клаус, закричал:
— Ну вот, вперед не будешь меня дурачить!
После этого он отправился домой, но у самого перекрестка встретил Маленького Клауса с целым стадом!
— Вот тебе раз! — сказал Большой Клаус. — Разве я не утопил тебя?
— Конечно! — сказал Маленький Клаус. — Полчаса тому назад ты бросил меня в реку!
— Так откуда же ты взял такое чудесное стадо? — спросил Большой Клаус.
— Это водяное стадо! — ответил Маленький Клаус. — Вот послушай, сейчас я тебе расскажу, как все было. Спасибо тебе, что ты утопил меня, теперь я разбогател, как видишь! А страшно мне было в мешке! Ветер так и засвистал у меня в ушах, когда ты бросил меня с моста в холодную воду! Я сразу пошел ко дну, но не ушибся, — там внизу растет такая нежная, мягкая травка, на нее я и упал. Мешок сейчас же развязался, и прелестнейшая девушка в белом как снег платье, с венком из зелени на мокрых волосах, протянула мне руку и сказала: «А это ты, Маленький Клаус? Ну вот, прежде всего бери это стадо, а в миле отсюда, на дороге пасется другое, побольше, — ступай, я тебе его дарю».
Тут я увидел, что река была для водяных жителей все равно что дорога: они ездили и ходили по дну от самого озера и до того места, где реке конец. Ах, как там было хорошо! Какие цветы, какая свежая трава! А рыбки шныряли мимо моих ушей точь-в-точь как у нас здесь птицы! Что за красивые люди попадались мне навстречу и какие чудесные стада паслись у изгородей и канав!