Товарищ старший лейтенант, нельзя там просто так пройти. Танк бы подогнать да прямой наводкой раздолбать, а так - нельзя. Положат всех. Он же там, понимаете, сидит, как заноза в... ээ... в общем, не выковыряешь. Даже гранату кинуть не подберешься - "кукушка" сверху снимет. Нет, я понимаю, что танк тоже нельзя - у них там фаустпатроны тоже должны быть. Вот же ж закопались, фрицы поганые...
- Кто это - Фриц? У него в классе есть такой? - Нет, кажется. И поляков нет. Есть несколько турок, есть русский. Послушай, может - это по-русски? - И откуда он так хорошо по-русски тебе станет говорить? Ты послушай - он же бегло чешет, как на родном. И потом - что такое фаустпатрон? Это же не по-русски вроде, по-нашему. А что такое - непонятно. Может, у них там игра какая-нибудь? - Не знаю. Только не нравятся мне эти игры. Смотри, до чего ребенка довели, он же так заболеть может...
Я же говорил, уходить надо! Куда-куда?Я знаю, куда? Вы здесь начальник, вот и командуйте! Что, запасных позиций нет? Как это - нет? Я под Харьковом еще не так дрался, а за спиной всегда окопчик был! Вы мне перед носом своим пистолетом не машите, я Вам не... что? Как - некуда? Что сзади? Вот черт, а я ж не знал... Я не берлинец, Herr Oberleutenant, я из Гайленкирхена...Понял. Понял. Все. Некуда. Хайнц, заряжай. Сейчас они опять пойдут. Им через нас только...
- Вовка, ну нет, ну так нельзя... Давай его разбудим... - Тоже плохо. Еще вскочит, переполошится... Попробуй его укачать, что ли. Ничего себе, тринадцатый год оболтусу - укачивать его надо. - Ну и ничего, ну и укачивать! Некоторых и в сорок надо... Тшшш, тшшш, маленький. Все хорошо, все хорошо. А-а, а-а, мама покачает, все будет хорошо... Спи, птенчик, спи...
-Гельмут, я боюсь. Я так не могу. Что делать? - Ну погоди... У него температура есть? - Нет, кажется. Вот, лоб нормальный, губы не запеклись... - А он поел хорошо сегодня? - Вот вечно ты так - ты же рядом за столом сидел! - Слушай, перестань. Ну не помню я... - А, ладно. Хорошо, нормально поел. Может, позвонить доктору Платтену? - В три часа ночи? Нет уж, давай как-нибудь его до утра успокоим, а утром отвезу его к доктору - пусть посмотрит. - А в школу? - А что в школу? Ничего, пропустит денек. Напишу записку.
Артиллеристов? Точно. Правильно. Если вон туда поставить сорокапятку, она сможет в пару выстрелов там хотя бы кирпичом все завалить. Нет, о "кукушках" постараемся позаботиться - прикроем, чем сможем. - Здорово, боги войны! Давай-давай... стала. Что? Да, я. А откуда... Женька?!Женька, братан! Я и не знал, что ты поблизости. Слушай, вырос... Лейтенант! Старшего брата козырять заставишь, а? - Виноват, товарищ старший лейтенант. Брательник это мой, младшенький. Я-то думал, его еще в сорок втором... Извините. Ну, Женюра, покажи, чего твоя бухалка умеет! Не боись, прикроем. Уж я прикрою, не сомневайся... - Schlaf, Kindchen, schlaf... Dein Vater...*** - Гунде, что ты делаешь? - А на что это, по-твоему, похоже? Успокаиваю его. Укачиваю. - Мальчишке скоро тринадцать, что ж ты его укачиваешь? - Бла-бла-бла, тринадцать. А вот укачиваю - видишь, помогает. Улыбается. - Так все равно же что-то бормочет. - Зато хоть улыбается. Ты иди, ложись. - А ты? - Я тут еще немножко посижу, мало ли что.
-Смотри-ка, вроде успокоился немного. - Не нравится мне, как он успокоился. - Ну, знаешь - на тебя не угодишь. Кричит - плохо, молчит опять не слава Богу... - Да-а, ты посмотри, какой он. Насупился, лицо какое-то застывшее... Не нравится мне это. Не нравится. Может, неотложку вызвать? - И что мы им скажем? У сына кошмары, дайте таблетку? Вчера праздник был, он, наверное, перевозбудился, да так и спать лег. - Может, он простудился? Вчера с ребятами на речку бегал - может, они купаться лазили? Я запретила. - Запретишь ему, как же...
Хайнц! Хаааайнц! О, Господи, Хайнц! Хайнц, ты что? Ну погоди чуток, я сейчас тебя перевяжу... Да какого дьявола?! Что Вы говорите, Herr Oberleutenant, какой там "мертв"! Да я с ним с польской! Хайнц! Скажи что-нибудь! Убит. Господи, ну что же это... Есть прекратить панику. Уходить? Куда уходить? Вы же сами говорите - Рейхстаг уже там, за спиной. И Иваны тоже, наверное, уже там. Некуда. Иваны атакуют! Да бросьте Ваш пистолетик, что Вы им там навоюете! Подавайте ленту! Ленту, я сказал, Himmelherrgottnochmal****!!! Женька, что же это ты... Женька... Братишка... Ребята, ну как же так? Он же не высовывался. Я ведь этого кукушонка снял, кто же... Жееенькаааа! Есть отставить панику. Есть. Да, сейчас уже можем там после двух снарядов, наверное, всех поубивало к матушке. Женя всегда так основательно работал... Что ж я маме-то теперь скажу... Готовы? Да, готовы. Давайте, ребята. Зинченко и Берштейн - прикрывайте. Посматривайте на крышу, если что. Остальные... приготовились...За Родину, за Сталина! К Рейхстагу! Урааааааааааа!!!
- Мама! Мамочка! - Тшшш, маленький, тише, тише... Все хорошо, сыночка, все в порядке. Мама здесь. Мама рядом. - Мама, меня убило! Меня... там... - Ну-ну-ну, тише-тише. Ты просто видел плохой сон. Видишь, все хорошо, все спокойно. Скоро утро. Спи, мой маленький, спи. Мама здесь. Все хорошо...
За окнами занималось утро второго мая 2045 года.
* Хайнц, дружище, дай мне фляжку. (нем) **Господин оберлейтенант, можно мне воды набрать? (нем.) ***Иносказательно: дорогой. (нем.) ****Немецкая детская колыбельная. *****Немецкое грубое ругательство.
Примечание: Эта вещь - явно не для печати, как Вы, несомненно, поймете. Так, маленький бред...
Борис Немировский.
ОБЫКНОВЕННЫЙ ВЕЧЕР ДОКТОРА ДЖОКЕРА.
"Как уютно, как спокойно посидеть у камина в такой отвратительный день, как этот" - лениво думал доктор Джокер, раскачиваясь в кресле и задумчиво посасывая трубку... Кресло было вообще-то не качалка, а просто колченогое и разболтанное старье, но доктору оно нравилось, так как своей разболтанностью с успехом заменяло ему дорогой предмет обстановки. До той поры, конечно, пока не развалится. Но доктора такая перспектива трогала мало - он не очень любил заглядывать в будущее. Хотя и умел. В последний раз он предсказал своей горничной Марте, что ее богатый дядюшка скоропостижно выздоровеет, да так и случилось. С тех пор Марта затаила злобу и делала док- тору всякие пакости при каждом удобном случае. Впрочем, дядюшка ее тоже остался на доктора в обиде, так как не только благодаря ему поправился, но в то же время и разорился. Благодаря доктору же - тот его лечил и счет оказался для старика губительным. К счастью, пакостей добрый дядюшка творить не мог богадельня, где он нынче обретался, была далеко, и вся его нерастраченная изобретательность уходила на бесславную борьбу с ненавистными врачами и крысами. Что же думали по этому поводу последние - доктор Джокер не знал и знать не хотел. Он мирно сидел в раздолбанном кресле, размышляя о камине, которого у него не было, и посасывая, как было уже выше сказано, телефонную трубку... За окном вечерело. Лил промозглый осенний дождь, еще более отвратительный оттого, что вечер был июльским. Сквозь щели в оконной раме в комнату пробивался туман мерзкого желтоватого оттенка, обильно сдобренный различными кетонами и альдегидами фабричного производства. Вместо уютных отблесков каминного огня на задумчивое лицо доктора падали уютные отблески ближайшего горящего дома, что было с точки зрения освещения в общем-то, одно и то же. Доктор уронил на пол трубку и взялся за газету. Он очень любил такие вот одинокие, спокойные вечера, полные уюта и сибаритства, когда ровным счетом ничего не случалось. Мир был особенно прекрасен в эти минуты, обещая долгие часы упоительного безделья и тупого глазенья в перевернутую вниз заголовком газету... К химическому запаху тумана вдруг примешалась новая струя, явно биологического происхождения. Доктор Джокер с беспокойством повел носом, пытаясь определить таким образом источник этой, прямо скажем, навозной вони, в глубине души надеясь, что нечто, испускающее ее, находится на улице. Но увы, надеждам его не суждено было исполниться тянуло из-за приоткрытой двери в коридор. "Не иначе, посетитель", тоскливо подумал доктор, поворачиваясь в сторону запаха. Кресло жалобно взвизгнуло, однако нашло в себе силы продолжать свою безрадостную жизнь. Дверь приоткрылась еще и впустило в комнату странное существо густого коричневого цвета, наводящего беспристрастного наблюдателя, каковым доктор себя полагал, на мысль опять же о навозе. Близко посаженные глаза посетителя сверкали густым желтым цветом и он скалил в отвратительной ухмылке грязно-бурые клыки. Излишне будет упоминать, что зловоние исходило именно от этого существа. Запахнув на себе такой же, как оно само, коричневый плащ, создание скорчило мистически-высокомерную, по его представлениям, гримасу и вперило в доктора глазищи. На самом же деле гримаса лишь создала у доктора впечатление, что гость страдает глубочайшим расстройством желудка. Впрочем, хозяин, как и подобает хорошему тера- певту, с диагнозом не торопился. Хмм...- задумчиво протянул доктор, придерживаясь старого принципа мистера Доджсона "Когда не знаешь, что сказать, говори по-французски". В качестве ответного приветствия существо издало звук, похожий на отрыжку. - Смотри-и на меня-а-у ! - завопило оно с подвывом. Зенки его завращались в разные стороны, как у хамелеона, и в конце концов сползли к переносице. Монстр попытался по-мефистофелевски взмахнуть плащом, запутался в нем и с грохотом упал под стол. - Смотрю, - меланхолично ответил доктор Джокер, - Что, Барнум приехал ? - Чего ? - прохрипело чудище, безуспешно пытаясь выбраться из дебрей плаща. - Я имею в виду, - пояснил доктор, - что для цирка Дю Соле вы староваты немного. Впрочем, если вы - пациент, то вы не по адресу. Я не психиатр. - Молчи, смертный, - послышалось с пола, - иначе не миновать тебе моих клыков ! Хотя, - добавило существо тоном ниже, тебе их и так не миновать. Оно наконец-то встало и продолжило с прежними завывающими интонациями : - Ибо я - погибель рода Адамова ! ( У него вышло - погиииибеллль) - Ибо я - ночной кошшшмааарррр... - Очень интересно, заметил доктор, - а скажите, у вас бывают боли в области желудка ? - Я изведу всееех, - не обращая ни на что внимания, как тетерев, токовало чудище, - Я обращу всех в дерьмооо ! Ибо я - говномпир`, и имя мне - граф Сракулаааа ! От одного касания моих клыков все превращается в экскременты, а дыхание мое смеррртеееелльноооуууу !!! - Охотно верю, - поморщился доктор Джокер, стараясь дышать ртом, - И откуда же ты такое на мою голову свалилось ? - О-о-о !, - снова завелся говномпир, - Меня породили жуткие, нечестивые заклинания, меня извергла отвратительная бездна... - Все ясно, можешь не продолжать, - со вздохом оборвал его доктор, но тут же ему пришлось задержать дыхание, так как вонял монстр немилосердно. - Эта чертова неряха Марта опять не вымыла унитаз. - Нуу...в общем-то да, смущенно сознался говномпир и потупился. - Тебе совершенно нечего стыдиться,- покровительственно заметил доктор. - Во-первых, я врач, а во-вторых, знавал я парней, которые воняли куда хуже, и ничего, жили и даже размножа... - Хуже ?! Ты посмел сравнить меня с какими-то вонючими смертными ? - Но ведь и ты тоже...э-э...пахнешь ? - Запомни, человек, я ВОНЯЮ ! Причем куда гадостнее, чем все, что ты в своей жалкой жизни нюхал до сих пор, вместе взятое ! Понятно ? - Гмм, - с сомнением протянул доктор, - Попробуй-ка высунуться из окна на минутку... Монстр строевым шагом подошел к окну и шумно втянул в себя воздух. Цвет его резко изменился в сторону позеленения и он поспешно закрыл окно. - Ладно-ладно, - пробулькал он, - я вовсе не имел в виду вашу чертову химическую промышленность... Тогда почитай газету. Сейчас как раз предвыборное ралли и кандидаты так развонялись, что куда там тебе. - Газету ?! - обрадованно завопил Сракула, - Сейчас ты увидишь, что я из твоей газеты сотворю ! Он метнулся к столу и прокусил газетный лист клыками. Ничего не произошло. Говномпир отчаянно впился в бумагу, изжевал ее всю, однако лишь добился полной непригодности ее к дальнейшему прочтению. В конце концов он поперхнулся и, закашлявшись, выплюнул остатки многострадального периодического издания на пол. После чего горестно уставился в пол и зас- тыл. - А что, собственно должно было произойти ? - осторожно поинтересовался доктор. - Как это - что ? истеричесни вопросил говномпир, - она должна была в дерьмо превратиться, вот что ! - А-а...Ну, так не волнуйся, пожалуйста, она и так уже была дерьмом. А вещи в самое себя не превращаются. Взбешенный монстр резво запрыгал по комнате, кусая все подряд. Доктор заинтересованно следил за ним, с грустью отмечая, что никаких изменений не происходит. "И куда только деньги деваются" - с грустью подумал он. В конце концов чудище запыхалось и остановилось перевести дух. Доктор решил, что и ему пришла пора вставить слово: - Я бы не советовал тебе пробовать на зуб все подряд. Страшилище тупо оглядывалось по сторонам, тяжело дыша и горестно время от времени подвывая. Плащ обвис на нем и ста- ло заметно, какое оно худое. А доктор продолжал: - Не советую также кусать политиков, поп-музыкантов и фанатиков, как религиозных, так и националистических. Если хотите самоутверждения, кусайте специалистов любого профиля, хотя некоторые могут Вам просто-напросто клыки выломать. Что же касается запаха изо рта, то я бы посоветовал... Монстр поднял голову. Глаза его засветились, как два бордельных фонаря. - Специалистов, - медленно повторил он, - вот я с тебя и начну... Он стал медленно приближаться к креслу. Доктор разочарованно вздохнул и вытащил из-под себя резиновый вамп, каким пробивают засорившиеся унитазы. При виде ненавистного инструмента говномпир зашипел и опасливо попятился. - Прием окончен, - обьявил доктор, - счет получите завтра по почте. Я тебе, щенок, покажу, что такое настоящий вампир! - и доктор гнусно расхохотался, обнажая остро отточенные резцы... С приглушенным стоном граф Сракула метнулся за дверь, втянулся в туалет и доктор услыхал, как зашумела спускаемая за посетителем вода... В дверь позвонили. Шаркая шлепанцами, доктор подошел ко входной двери и открыл. На пороге стоял человек в кепке и с чемоданчиком. - Сантехник, дохтур, - прохрипел он, обильно дыша перегаром. Доктор победно ухмыльнулся: - Спасибо, голубчик, не требуется, - он помахал в воздухе вампом. Пришли сюда лучше экзорциста...