Якуб дал себя уговорить и в полдень, когда дедуля варил о6ед, разыскал в саду свободное место и посадил панаму.
Куда запропастилась моя панама? -- причитал дедушка: чем я теперь буду воевать с капустницами, ты не знаешь, где она, Якуб?
Это секрет -- отвечал Якуб: я хочу приподнести тебе сюрприз, немного подожди и будет у тебя по шляпе на каждый день.
Ничего не понимаю -- бурчал себе под нос дедушка: чего у мальчишки на уме, лишь бы не потерял мою драгоценную панаму.
Через пару дней вырос в саду огромный куст, а на нем полно маленьких таких панамочек. Дедушка был так удивлен, что даже про капусту забыл, а Якуб сказал: и ничего тут нет удивительного, ведь на этой земле могут расти даже кастрюльки. Только сажать их пожалуй не к чему. Шляпы, бесспорно лучше.
Шляпа -- вещь хорошая -- согласился с ним дедушка: но мне достаточно и одной. Такая прорва шляп меня просто выводит из себя.
Он подождал пока панамы созрели и, когда они стали большие и хорошенько пожелтели, оборвал их и разложил на земле сушиться. Якуб считал, считал и насчитал около двухсот: такая куча, что свободного места на участке едва хватило.
Вот видите -- сказал Якуб капустницам: все напрасно, ничего не изменилось, а мне так ещё и влетело.
Но у капустниц было другое на уме, они молчали и слушали, а после одна шлепнула себя по лбу и говорит: есть идея, лучше и не придумать, посади-ка ты своего деда.
Ты, чё, свихнулась -- отвечал Яку6: сейчас у меня один дед, но и с тем хлопот не оберешься, а если их будет двести?
Не кипятись, послушай, а после сам будешь меня благодарить -- ответила капустница и зашептала что-то остальным бабочкам. Капустницы разом принялись хихикать и упрашивать Якуба, чтобы он непременно посадил дедушку и вот тогда, говорили они, все пойдет на лад.
Якуб подождал, пока дедушка уснет, нашел в саду еще не занятый клочок земли и посадил дедушку. Ну и забот же было с ним: сначала хорошенько полить, а для этого надо натаскать воды из насоса в тяжеленном ведре и уж только потом, в полдень, удалось Якубу перекусить с капустницами. Они ели с одной тарелки и Якуб все спрашивал, что будет, когда в саду появятся двести дедушек. Капустницы не отвечали, перемигивались между собой, посмеивались и говорили Якубу: не будь таким нетерпеливым, подожди.
Через пару дней вырос в саду преогромнейший куст, увешанный малюсенькими дедулями. Сначала они были совсем зеленые и их нельзя было рвать, но они быстро подросли налились соком, физиономии у них становились все краснее и краснее, словом дедушки зрели не по дням, а по часам. Якуб бегал на них взглянуть по пяти раз на дню и все советовался с капустницами пора или не пора дедушек рвать.
Наконец дедушки вполне поспели и Якуб их собрал. Было их, и вправду, приблизительно двести и они всей оравой тут же набросились на Якуба: дурак, мол ты, дурак, че натворил, на кой нужно такое количество совершенно одинаковых дедушек, -- и они орали один громче другого.
Добились своего -- сказал Якуб капустницам, я-то ведь знал, чем эта затея кончится: с утра до ночи будут теперь меня ругать, но и вам не позавидуешь, вот увидите, похватают шляпы и начнут вас гонять по саду, и шляп-то, как нарочно, на всех по одной.
Ах, Якуб, Якуб -- щебетали в ответ капустницы: глупый ты, парень, вот теперь-то, как раз, все и пойдет по-новому, вон, посмотри на дедушек, видишь, чем они заняты?
И Якуб посмотрел на дедушек и увидел, что они препираются между собой из-за лопаты, из-за ведра или из-за кастрюли на кухне. Это был непорядок, и Якуб бегал от одного дедушки к другому и уговаривал: дедусеньки, милые, ну эачем вы так, так не годится, разве можно обижать друг друга, так ведь не бывает, чтобы все сразу копали или поливали, давайте лучше по-другому: один будет копать, другой в это время поливать, а третий пусть хозяйничает на кухне.
А что будем делать мы? -- возопили остальные дедушки.
Якуб ненадолго задумался, но вскоре рассмеялся, подмигнул бабочкам и говорит: Будете, наконец, играть со мной, чего вам еще надо!
И с той поры в саду все переменилось. Дедушки поочередно работали, один капусту сажал, другой капусту убирал, третий капусту варил, а, кому нечего было делать, тот играл с Якубом и капустницами. Они стали вспоминать всякую всячину, разные развлечения, вспоминали, вспоминали и вспомнили, и про волейбол, и как рисуют цветными мелками, и про купание вспомнили, и про веселые вылазки на природу, и кто знает, о чём еще. И жили они с той поры вполне довольные, у каждого была своя панами и своя капустница, и у всех у них вместе был свой Якуб, с которым они играли и которому рассказывали обо всем на свете, а Якуб слушал и удивлялся, потому что раньше об этом ничего не слыхал, даже от капустниц.
О водопроводе, который пел в опере
Казалось бы обычная вещь водопровод, но очень необходимая. Из него набирают воду в кастрюльки и вёдра, в стаканы, лейки и даже в ванны, и делают это с утра до вечера, но самому водопроводу от этого мало радости. Как только он освободится, хотя бы на минуту, он принимается петь. Бывают, правда, водопроводы, которые поют от случая к случаю, а некоторые ужасно фальшивят, не каждый наделен бог весть каким дарованием, но, вообразите был на одной кухне водопровод, который так ладно пел, что часы даже переставали тикать, боясь ему помешать.
Он обладал роскошным голосом, глубоким, как ящик для белья, и вечером, когда вся посуда была уже перемыта, и воцарялась тишина, он обыкновенно что-нибудь запевал. Ну, скажем: "Потому, что без воды, и не туды, и не сюды," -- или что-нибудь подобное. И стаканы, кастрюльки, тарелки и часы, затаив дыхание слушали, боясь пошевелиться, и невольно улыбались, даже, если были не в настроении, так это было здорово.