– Суматоху говоришь, государь! Общая казна делится сообща. Никто из пайщиков не вправе выхватить из общей казны ни единой серебряной копейки. Ты, государь Андрей, поступил самочинно, самонравно, самовольно. Ты переступил Морской промышленный устав!
Ни единого слова покорного не приготовил Андрей своим товарищам. Вышел из горницы, так дверью двизнул, что изба дрогнула.
С этого дня и часа остуда легла меж Андреем и четырьмя его товарищами. Эта остуда была на руку соседственной артели. Артельный староста "подвесил Андрею лисий хвост".
– Тебе, преименитому кормщику, не дозволено копейки взять из казны! Твоей бы дружине перед тобой на четвереньках бегать, а они свою ногу тебе на голову ставят. Переходи в нашу дружину. Будешь над нами государить, а мы тебе будем в рот глядеть и от тебя слова ждать.
– Куда походите?-спросил Андрей.
– Зимовать на Матку, на Новую Землю. Люди к походу готовы.
Андрей был крут на поворотах – дал согласие. Ушел на Новую Землю, не сказавшись, не спросившись со старыми своими товарищами. И те оскорблены были даже до слез: ушел, не простился!
На Новой Земле кормщик Андрей государил и осень, и зиму, и весну. Там, в невечерний день, к Андрею пришла та, которая говорит о себе: "Я – детям утеха, я – старым отдых, я – рабам свобода, я – трудящимся покой".
Андрея положили в каменном берегу, накрыли аспидной плитой. На плите высечена надпись: "Спит Андрей Двинянин, жда архангеловы трубы".
Эта весть об Андрее прилетела на Двину, и была печаль великая, и дружина плакала – ушел и нам прощения не оставил.
Через четыре года по Андрееве исходе, значит, через пять лет после его быванья в Ютте, пришел на Двину скандинавский корабль, и хозяин корабля стал сыскивать об Андрее. В тот же вечер встретился с Андреевой дружиной.
– Вы Андреева дружина. Вам должно принять эти гривны. – Недостойны.
– Раздайте скудным, бедным людям.
– Не нашими руками раздавать. Тяжко нам будет получать спасибо за Андрееву милость.
Наконец сошлись на том, что надобно учредить память Андрею. А как Андрей был отменный мореходец, то да будет память его знатна и слышна в морском сословии.
– Наша Двина ходит промышлять рыбу в Западный Мурман, близ Бусой салмы. Это место вы, скандинавы, зовете "Жилище туманов", и Андрей мечтал учредить здесь остерегательный звон.
– Быть по сему,-отозвался варяженин.-Я в эту же зиму вылью колокол и весной, на Троицу, привезу кораблем.