— Но разве ваш сын не был дурным человеком? — спросила Лия.
— Нет-нет! — запротестовала старая женщина. — Никто не заставит меня роптать на сына!.. Нет! Он был добрым, но слишком легкомысленным юношей. В том, что из него не вышло ничего путного, скорей виновата я сама! Я совсем не наказывала его за провинности… Господь дал мне доброе поле, но, по своей слабости, я посеяла на нем плевелы.
И бедная женщина разразилась рыданиями.
Лии было очень жаль старушку, и она, как могла, стала утешать ее.
Утерев слезы, хозяйка постелила на охапке сухих листьев постель для гостьи.
— На то была Господня воля! — проговорила, наконец, она. — И что Бог ни делает, все к лучшему.
Лия уже почти заснула, когда громко постучали в дверь.
— Кто там? — спросила старушка.
— Путник, ищущий ночлега. Пустите переночевать, добрая женщина! — донеслось с улицы.
— Хозяюшка! Умоляю вас! Не отворяйте!.. Вдруг это лихой человек?
— Не волнуйся, дитя мое, — отвечала та. — Какой интерес злодею искать нас в этой глуши? И какая ему корысть убивать ребенка и старуху?.. Нет, это просто кто-то заблудился в лесу, и если я его не впущу, он может упасть в ущелье… Брать такой грех на душу я не желаю.
И добрая женщина открыла дверь.
Неизвестный вошел. Он был закутан в плащ по самые глаза. Раздув огонь, старушка, как и Лие, подала путнику молока и хлеба, пригласив перекусить, чем Бог послал.
Но, тряхнув головой, тот отказался и пристально посмотрел на хозяйку дома, освещенную огнем очага.
— Что же ты не ешь, добрый человек? — спросила та.
— Ты, должно быть, проголодался… Я угощаю тебя от чистого сердца. Ешь. Не стесняйся.
— Я не притронусь к пище, пока вы не простите меня, — отвечал путник, отбросив плащ и показав залитое слезами лицо.
— Сынок! — воскликнула старая женщина.
— Матушка!.. Простите меня!.. Матушка! — раздалось в ответ.
И они обнялись.
Так блудный сын возвратился к матери.
Ах, сколько было радости, восторгов и слез! Когда все успокоились, сын поведал матери свою печальную историю.
Вот ее краткое изложение, дорогие дети.
Пока позволяли унесенные из дома деньги, юноша вел жизнь беззаботную и рассеянную. Затем наступила нищета, а следом — болезни и близкая смерть.
Юноша задумался над своим существованием и понял, сколь велик был его грех перед Богом и матерью. Наступило раскаяние. Он стал молить Бога о прощении и поклялся, что вернется к матери, если только выздоровеет.
Господь внял его мольбам и вернул ему здоровье.
Тогда молодой человек стал думать, как выполнить клятву и вернуться домой. Денег у него не было, а возвращаться нищим ему было стыдно.
Однажды, занятый своими невеселыми думами, он сидел на берегу Дуная и временами поглядывал на купавшегося в реке мальчика.
Отец подростка тоже находился у воды и любовался силой и ловкостью сына.
Вдруг тот стал звать на помощь. Судорога свела мальчику ногу, и он стал тонуть.
Отец прыгнул в воду. Но плавать он не умел, и вместо того, чтобы спасать ребенка, сам потянул его ко дну.
Франц — так звали сына старушки — был отличным пловцом, так как в детстве часто купался в Рейне.
Ему удалось вытащить из воды и сына, и отца.
На следующий день незнакомый человек вручил ему двенадцать тысяч франков. Франц хотел было тут же вернуть деньги, получать которые за добрый поступок ему было совестно.
Но спасенные им отец и сын уехали, и никто не знал, кто они и куда лежал их путь.
Францу уже не в чем было себя упрекать, и с богатством в двенадцать тысяч франков — но еще более богатый раскаянием! — он возвратился к матери.
Еще долго сын и мать беседовали у очага. Многое им нужно было сказать друг другу, и о сне они не помышляли.
Лия же уснула сразу, как только мужчина закончил свою повесть.
Ей приснился тот же сон, что и в доме угольщика. Она увидала тот же сад, те же цветы, тех же бабочек и ангелов.
На этот раз ангел слез позвал ее, и протянув жемчужину, сказал:
— Вот эта бесценная жемчужина, о которой я тебе говорил. Она состоит из слезы материнской любви и слезы сыновнего раскаяния. Положи ее на грудь отца, и он сможет заплакать, а его сердце будет излечено.
Девушка от радости даже проснулась.
Видение исчезло.
Лия подумала, что это был такой же пустой сон, как все остальные, и с грустью в душе стала ожидать наступления дня.
Солнце поднялось и разогнало туман.
Лия тут же собралась в дорогу.
— Погоди, дитя мое! На дорожку следует поесть. Теперь я тебя хорошо накормлю, ведь мы больше не бедняки. А после завтрака Франц выведет тебя на дорогу.
Пока Лия завтракала, старушка занималась устройством постели для сына, не спавшего всю ночь. И вдруг среди листьев, на которых спала гостья, заметила жемчужину.
— Возьми, детка, — сказала она, вручив находку Лие. — Ты, наверно, потеряла ее. Это очень дорогая вещь.
— Ах! — вскрикнула девушка. — Это жемчужина ангела.
И, встав на колени, возблагодарила Бога.
Закончив молитву, Лия попросила проводить ее, что Франц и сделал, как было обещано. А на следующий день графская дочь уже стучалась в дверь родного дома.
На пороге ее встретила заплаканная старая кормилица отца.
— Боже! Что случилось?.. Отец жив?
— Жив, но одной ногой уже в могиле. Он ждал вас вчера, госпожа, но вы не пришли, и он решил, что либо на вас напали дикие звери, либо вы свалились в пропасть. Страдания его ужасны. А поскольку плакать ваш батюшка не может, слезы задушат его.
— Где он?
— У себя. Как видно, Богу было угодно, чтобы вы как раз успели получить благословение и последний поцелуй!
Не дослушав кормилицы, девушка взбежала в покои отца.
— Батюшка! Я здесь! — крикнула она с радостью и тревогой.
Умирающий граф Балдрик с трудом протянул к ней руку и прошептал:
— Ради Бога, прости меня, доченька… Я умираю…
Но в тот же миг Лия положила ему на сердце принесенную жемчужину.
Отец вскрикнул, и поток слез хлынул из его глаз. С невыразимой радостью в голосе он произнес:
— Ах, слезы… Какое счастье! Благодарю Господа Бога нашего и тебя, доченька!..
Граф Балдрик прожил еще немало лет, проливая слезы как в горести, так и в радости.
ПЬЕРО
Дорогие дети, если родители ваши вдруг захотят прочесть эту сказку — скажите им, что написана она не для них, а для вас. У них же есть свои: «Королева Марго», «Амори», «Три мушкетера», «Графиня де Монсоро», «Граф Монте-Кристо», «Графиня де Шарни», «Совесть», «Пастор из Ашберна».
Вы, наверно, хотите узнать, кто написал эту сказку — ведь в вашем возрасте интересно все на свете. Ну так знайте: автора зовут Арамис, сейчас он замечательный аббат, но раньше он был мушкетером.
Подробней его историю вы сможете узнать, когда подрастете.
Вы можете спросить, для кого он сочинил эту сказку? Отвечаем: для детей госпожи Лонгевиль — маленьких симпатичных принцев, потомков красавца Дюнуа. Может быть, вы о нем уже слыхали что-нибудь. Сказку Арамис написал в смутное, беспокойное время. Это время называется Фрондой, и упаси нас Господь пережить такое еще раз.
А теперь, дорогие дети, пусть Арамис своим сочинением развлечет вас, как развлекал он ваших родителей своими похождениями, ухаживая за женщинами и участвуя в заговорах и сражениях вместе со своими друзьями — Атосом, Портосом и д'Артаньяном.
Глава I УЖИН ДРОВОСЕКОВ
Итак, дорогие дети, жили-были старый дровосек со своею старухой. Жили они в старой хижине, которая стояла в самой гуще леса где-то в Богемии.
Из всего добра у них было только то, которое дает Господь бедным людям — трудолюбивые и умелые руки.
Каждый день с рассвета до заката по лесу разносились удары топора и звуки песен, помогавших дровосеку в его нелегком труде.
Вечером он делал из нарубленных веток вязанки, и, взвалив их на спину, спешил домой. Там его ждали веселый очаг, дышащий паром котелок и улыбающаяся добрая жена. Все это наполняло сердце дровосека радостью.
Так они жили уже давно.
Но вот однажды зимой в обычный час старик домой не пришел.
А декабрь в ту зиму стоял холодный. Земля и лес скрылись под снегом. Ветер завывал в вершинах деревьев и срывал с них длинные белые шлейфы, которые в темноте блестели тем самым загадочным сиянием, которым поблескивает снег в ваших любимых сказках. Можно было подумать, что по воздуху носятся белые призраки, спешащие на ночное свидание.
И, как вы уже догадались, старая Маргарита (так звали жену дровосека) была сильно встревожена.
Она то и дело выходила на крыльцо и, напряженно прислушиваясь, вглядывалась во тьму. Но из лесу доносился лишь вой ветра, да белел снег на терявшихся в чаще тропинках.
Маргарита возвращалась к очагу, присаживалась на свой табурет, но на сердце у нее было так тяжело, что она не могла сдержать слез. От ее горя печальным сделалось все, что было в хижине дровосека. Погас и покрылся золой огонь, который только что весело потрескивал в очаге. Жалобно забулькал котелок, всего лишь полчаса назад весело звякавший своей крышкой.
Прошло два долгих часа.
И вдруг за стенами избушки послышалась песня. Узнав знакомый голос, Маргарита бросилась к дверям и попала прямо в объятья мужа.
— Добрый вечер, моя славная Маргарита! Добрый вечер! — сказал дровосек. — Я немного задержался. Но когда ты увидишь, что я принес, ты будешь довольна.
С этими словами он поставил перед женой на стол красивую плетеную колыбельку из ивовых прутьев. В колыбельке лежал мальчик, да такой красивый и ладный, что Маргарита громко всплеснула руками от радости.
Малыш был одет в белую рубашонку, длинные рукава которой походили на сложенные крылья голубя. Еще на нем были белые штанишки и ботиночки с красными каблучками. Шейку мальчугана украшал гофрированный воротник, а голова его была покрыта красивой шляпой из белого фетра, кокетливо сдвинутой на бок. Старикам еще не доводилось видеть никого, кто был бы миниатюрнее и изящнее этого малыша. Но в особый восторг Маргариту привел цвет его кожи. Мальчуган был совершенно белым, как фарфоровая статуэтка.
— Ничего удивительного, — заметил дровосек. — Малыш, наверное, не меньше недели пролежал под снегом, прежде чем я нашел его.
— Матерь божья!.. Неделю под снегом!.. Что же ты до сих пор молчал! Да он просто в ледышку превратился!
Старая женщина пододвинула колыбель к очагу и подкинула полено в огонь.
Чугунок, будто только и ждал этого, громко забулькал, и похлебка начала выплескиваться из него. Мальчуган, привлеченный запахом еды, проснулся, принюхался и облизнул губы острым язычком. Затем радостно вскрикнул и выскочил из колыбели, к немалому удивлению старика и старухи.
Подскочив к котелку, мальчуган поварешкой зачерпнул со дна, но — ой-ой-ой! — едва он поднес ее к губам, как обжегся, бросил поварешку на пол и запрыгал по комнате. При этом он корчил такие забавные и жалкие рожицы, что старики не знали: плакать им или смеяться.
Как бы там ни было, они обрадовались, что малыш все-таки не превратился в сосульку, хотя все еще оставался белым, как снег.
Пока мальчуган скакал по дому, старая Маргарита накрыла на стол. Она сняла котелок с огня, а дровосек засучил рукава и приготовился воздать должное искусству жены. Но тут следивший за этими приготовлениями шалун решительно забрался на покрытый скатертью стол, обхватил котелок ножками и принялся уплетать за обе щеки. Вид у него был такой радостный, что старики совершенно успокоились и решили не мешать ему. Взглянув друг на друга, они так расхохотались, что свалились под стол, потому что не подперли для надежности бока руками.
Когда через четверть часа они поднялись, котелок был пуст, а малыш ангельским сном спал в своей колыбельке.
— Ах, какой он хороший! — сказала добрая Маргарита, не переставая смяться.
— Да! Но он съел весь наш суп! — заметил дровосек.
Так старики и легли спать без ужина.