Старый повар, польщенный и встревоженный, отправился ко двору короля.
А через несколько дней старик, жалкий и униженный, вернулся обратно с собственноручным письмом его величества.
Король вежливо выражал барону свое неудовольствие. Повар превосходный, но он не оправдал тех похвал, которые расточал ему принц Гонзаг. Повар, несомненно, очень талантлив, но лишен воображения. Король решил довольствоваться своими поварами.
Несмотря на учтивый тон письма, в нем сквозила явная немилость.
Увидев, как расстроился хозяин, повар признался ему во всем.
— Завтра же пошли за этой девушкой, — сказал барон. — Надо спасать положение.
Утром, надев свое лучшее платье, Жизлена явилась в замок. Все были удивлены, что опытным поваром оказалась такая молоденькая девушка.
В тот же вечер карета барона повезла его вместе с Жизленой во дворец.
Получив аудиенцию у короля, барон представил ему девушку и рассказал о том, что произошло. Принц, который присутствовал при разговоре, поймал себя на том, что девушка заинтересовала его не только как повариха.
— Вы рассказали прелестную историю, — сказал король барону. — Но чтобы лишний раз не обижать своих поваров, я хочу сначала испытать эту девушку.
И король сам составил для Жизлены необыкновенно трудное меню и дал ей два дня на приготовление всех блюд.
Когда Жизлена попросила поваров удалиться из кухни, они сначала возмутились, но потом сообразили, что она хочет сохранить в тайне профессиональные секреты.
И вот девушка осталась одна в громадной дворцовой кухне. Она начала с того, что вслух прочитала названия заказанных блюд, а деревянная ложка при этом утвердительно кивала. Но когда была упомянута щука, которую нужно было приготовить по способу Франсуа I[2], ложка беспокойно задвигалась. По-видимому, это блюдо было ей не знакомо.
Жизлена с удивлением увидела, как ложка стала чертить на столе какие-то таинственные круги, а потом там внезапно появилась великолепная, ярко раскрашенная книга.
Ложка стала лихорадочно перелистывать страницы, нашла нужный рецепт и внимательно его прочитала. После этого она успокоилась и принялась за работу.
Срок в два дня был установлен потому, что надо было в течение двадцати четырех часов уваривать на медленном огне и довести до студенистой массы великолепных пулярок. Затем к полученной массе прибавлялись выдержанные вина и редкие сорта спирта, один из которых доставлялся с Британских островов. Ложка протерла несколько раз через частое сито полученную смесь и залила ею щуку, предварительно вымоченную в легком сухом белом вине с нежным ароматом. Затем ложка воткнула в еще не застывшее желе маленькие причудливые цветочки, сделанные из трав и лепестков розы. Блюдо получилось великолепное.
По сравнению с этим блюдом приготовление других было детской забавой. Ложка сделала из сахара, орехов и глазированных фруктов королевскую корону, точь-в-точь как та, на которую она потихоньку ходила смотреть ночью.
Что сказать о завтраке? Он был превосходен. Король сиял, принц плакал от радости, барон чувствовал, что его благополучие упрочено.
После трапезы появилась Жизлена.
— Дитя мое, ты самая замечательная повариха, какою когда-либо гордился мой дворец. Отныне ты станешь начальницей над моими кухнями и будешь получать министерский оклад.
— Ваше величество, — отвечала Жизлена, — я повинуюсь во всем вашей воле, но я предпочла бы, если вы разрешите, жить со своим отцом.
— Эта девушка восхитительна! — воскликнул принц. — Она даже лучше приготовленной ею щуки. Я вижу только один выход — мне надо жениться на ней. Она будет готовить всем нам изумительные блюда.
Так Жизлена стала женой принца, и ее отец доживал свои дни близ королевских кухонь.
Принц стал обедать только дома. К несчастью, он ел слишком много, и однажды после тяжелого приступа печени врачи предупредили его, что, если он хочет когда-нибудь царствовать, ему придется довольствоваться впредь вареным картофелем и минеральной водой.
Тем не менее молодые супруги были очень счастливы, так как Жизлена, не обладая способностями своей деревянной ложки, могла похвалиться другими талантами.
КАК ЗАМЕРЗЛА МАЛЕНЬКАЯ ЖЕНА МЯСНИКА
В восемнадцать лет Мари-Гиацинту выдали замуж за мясника. Она была младшей дочерью в бедной семье и обладала единственным богатством — золотыми искорками, светившимися в синих глазах.
Ее муж стал мясником отнюдь не из любви к людям, а потому, что считал это ремесло почетным и прибыльным. В жены себе он искал женщину неприхотливую и работящую, толковую помощницу в торговом деле.
Спустя три дня после свадьбы — свадебное путешествие поневоле пришлось сократить, чтобы не растерять покупателей, — Мари-Гиацинта воцарилась за кассой мясной лавки. По правде сказать, она не совсем отвечала нашему обычному представлению о кассиршах — в ней не было ничего тяжеловесного, громоздкого, и ей явно не хватало нескольких сантиметров роста и многолетней опытности. Но у нее была очень милая улыбка, и она сразу полюбилась покупателям. Сдачу она давала с таким видом, будто извинялась, что берет плату за столь ничтожный товар, как килограмм сбоя или телячья котлета. Каждый чувствовал, что ей хотелось бы раздавать цветы, и покупатели, выходя из магазина, словно уносили с собой крупицы поэзии, завернутые в толстую коричневую бумагу.
Маленькая жена мясника любила кошек, и ей казалось кощунственным брать деньги за кусочки ливера или печенки, которые покупали для ее любимцев. Супруг было разгневался на нее за это, но, заметив, что излишние щедроты его жены привлекают в лавку деревенских старух, пошел на уступку.
Зато он решительно воспротивился всяким попыткам распространить подобную щедрость на нищих стариков и маленьких оборвышей, которые иной раз по воскресеньям осмеливались пробираться в лавку. «Торговля есть торговля, — говорил он таким тоном, словно изрекал неоспоримую истину, и добавлял, милостиво улыбаясь своей жене: — Должен же я о тебе позаботиться».
Мясник говорил это совершенно искренне, потому что каждый раз, как он бросал взгляд на кассу, он видел и свою жену.
Теперь надо описать вам лавку. Это был узкий коридорчик, выходивший на улицу, без какой-либо перегородки или застекленного тамбура. Касса находилась между прилавком и входом, и такое ее расположение побуждало покупателей платить, как только им отпустили товар.
Свадьба состоялась в июне, летом, поэтому первые месяцы пребывания молодой жены мясника за кассой были довольно приятными.
Время от времени легкий ветерок ласково овевал нежную шейку или обнаженные руки Мари-Гиацинты. Случалось, правда, что после сильного дождя в лавке на каменных плитках пола долго не просыхали лужицы. Но в ясные дни солнце так весело озаряло металлические клавиши кассы, так красиво играло в поддельном бриллианте обручального кольца Мари-Гиацинты!
Пришла осень — хорошая пора для мясной торговли. Мясник еще до света поднимал в своей лавке железные шторы, а его жена усаживалась за кассу. В эти часы в лавке бывало очень темно и холодно; ведь в туманное осеннее утро дрогнешь подчас больше, чем в зимнюю стужу.
Мари-Гиацинта надевала вязаную кофту, шарф, укутывала ноги в старую шаль; она не могла носить перчаток, потому что отсчитывать деньги можно только голыми пальцами.
Каждый день к ней приходил и согревал ее своим теплом соседский кот Флорантен. Равнодушный к запаху мяса — он любил рыбу, — кот устраивался на коленях маленькой лавочницы и так сидел часами, свернувшись теплым мурлыкающим комочком. Около полудня он отправлялся завтракать к своей хозяйке и уже до вечера не выходил из дома, нежась возле очага.
В середине ноября стало подмораживать. Мари-Гиацинта так зябла, что в конце дня едва могла считать медяки, перебирать помятые кредитки и записывать ежедневную выручку в кассовую книгу.
2
Этот Франсуа I не имеет ничего общего с королем Франции. Речь идет о прадеде принца Гонзага. — Прим. автора.