Невзирая на свою печаль — а может быть, благодаря ей — Сиреночка пела в тот вечер лучше обычного. Весь двор аплодировал ей, хлопая ладошами и хвостами. Сиреночке вдруг стало приятно от мысли, что такого голоса, как у нее, жители земли никогда не слышали… Но эта радостная мысль, напомнив о верхнем мире и прекрасном принце, смешалась с тоской по бессмертной душе и исчезла так же быстро, как и возникла.
Морская царевна снова загрустила. Ей захотелось побыть одной, она выскользнула из танцевального зала и поплыла в свой сад.
«Быть может, сейчас там, наверху, — подумала она, — скользит по волнам корабль того, кому принадлежат все мои помыслы, кому я хотела бы вверить все счастье своей жизни. Я бы пожертвовала всем, только бы завоевать его любовь, ведь она может стать моей душой. Пока сестры танцуют, я найду страшную морскую колдунью, и та поможет мне советом, потому что, как уверяют, знает все».
Сиреночка покинула свой сад и поплыла в сторону водоворота, за которым жила колдунья. Маленькая царевна не только ни разу еще не заплывала туда, но даже в мыслях избегала этого места.
И действительно, местность оказалась на редкость угрюмой: ни цветов, ни водорослей, только серый песок да бурлящая вода, шумевшая, как сто мельничных колес, и затягивавшая в свое адское вращение все и вся.
Другого пути к ведьме не было. Чтобы попасть в ее логово, надо было сперва преодолеть широкую полосу горячего кипящего ила, а затем забраться в самую чащу диковинного леса. Все деревья и кусты этого леса были полипами — полурастениями-полуживотными. Стволы их были стоглавыми гидрами, а ветви — когтистыми пиявками. Все они — от корня до вершины — шевелились, и все, что им попадалось, оставалось в их объятьях навеки.
Приблизившись к опушке отвратительного леса, царевна в ужасе остановилась. От страха сердце ее заколотилось так, что едва не выскочило наружу. Сиреночка чуть не повернула обратно, но, вспомнив о принце и о душе, храбро поплыла дальше. Чтобы жуткие деревья не поймали ее за волосы, она связала их в пучок и, прижав руки к груди, как рыбка, проскользнула между рук полипов, у которых, кроме когтей, имелись еще и рты. Проплывая сквозь страшные заросли, царевна заметила огромное количество белых, как слоновая кость, человеческих скелетов, бесчисленное множество остовов кораблей, сундуков, костей земных животных и даже скелетик небольшой сирены, запутавшейся в ветвях этих чудовищных растений, которые образовали на дне ее родного моря долину еще более страшную, чем долина смерти на Яве.
Наконец, Сиреночка добралась до середины леса. Там, в центре болотистой луговины, она увидела извивавшихся жирных морских змей с животами, покрытыми бледно-желтыми, мертвенно-синими и черными пятнами.
Из гущи этих змей поднимался построенный из человечьих костей дом морской колдуньи.
III
Сидя в своем морском логове, колдунья кормила изо рта огромную жабу. Так у нас иная девушка подает губами кусочек сахара любимой канарейке… Самых толстых и липких змей морская ведьма называла своими любимцами и позволяла им обвивать свои шею и грудь.
Заметив вошедшую Сиреночку, она подняла голову. Не успела та раскрыть рот, как колдунья сказала:
— Молчи. Я знаю, зачем ты пришла… Все это глупо… потому что принесет тебе одни несчастья. Я знаю, красавица, что ты хочешь променять свой хвост на те подпорки, с помощью которых люди передвигаются по земле. Тебе это нужно для того, чтобы принц в тебя влюбился, а ты получила бы от него бессмертную душу…
И ведьма захохотала так громко, что жаба упала с ее плеча, а змеи в страхе расползлись в разные стороны.
— Надо признать, ты явилась вовремя, — продолжала она. — Завтра на утренней заре я утрачу свою силу на целый год. Но пока что время у нас есть, и я успею приготовить напиток. Ты должна будешь выпить его на известном тебе берегу прежде, чем взойдет солнце. Твой рыбий хвост исчезнет, а на его месте появится то, что люди называют ногами. Кстати, твои ножки будут очень стройными и красивыми, потому что они будут сделаны мной!.. Кроме того, у тебя останется твоя плавная походка, и ни одна танцовщица не сумеет пройтись мимо принца с большей грацией, чем ты. Но знай: каждый шаг твой принесет тебе такие страдания, как если бы ты ступала по острому лезвию или иглам. И хотя крови видно не будет, ты почувствуешь такую же боль, как если бы она текла. Коли ты готова вытерпеть все эти страдания, я возьмусь тебе помочь.