— Несчастное пернатое? Как бы не так! — возмутился тукан, щелкнув клювом, величиной равным ему самому. — Хотел бы я знать, существует ли еще где-нибудь на свете такая же глупая птица, как этот страус, чье тело сплошь покрыто перьями в то время, как ноги совершенно голы, чьи крылья своей красотой лишь дразнят его врагов и не могут спасти от беды… Воистину, мой превосходный клюв один стоит больше, чем весь этот страус!
— Подождем, что скажет девочка, — ответил тот.
Тини, на протяжении всего спора любовавшаяся страусом, едва сдержала смех, когда посмотрела на странный клюв тукана. Наконец она набралась мужества и сказала:
— Я думаю, что из вас двоих красивее вы, страус.
Возмущенный тукан улетел.
Страус, которому очень понравилось решение Тини, гордо взглянул на нее и произнес:
— Куда направляетесь, прекрасная девочка?
— Ах, — вздохнула Тини, — за тысячи миль… Я так далеко улетела от дома, что теперь боюсь, что уже никогда не увижу его.
— Так забирайтесь скорее мне на спину! — воскликнул страус и присел, помогая Тини. Когда она с полным комфортом расположилась между его крыльев, страус пустился бежать. Со скоростью ветра он мчался по долинам и холмам, через пески и реки. Достигши моря, он остановился: дальше бежать ему было просто невозможно!
— Что же мне теперь делать, добрый страус? — спросила Тини.
— Взгляните! Вон плывет прекрасная ракушка. Я почему-то уверен, что она послана за вами.
Танцуя на волнах, ракушка все ближе и ближе подплывала к берегу. Наконец она оказалась у ног Тини.
— Входите, детка, — пригласила она девочку. — Я вас довезу в целости и сохранности до противоположного берега, как мне приказала известная вам добрая волшебница.
Тини смело вошла в ракушку, и та, легко покачиваясь на волнах, к заходу солнца доставила ее прямо домой.
Ступив на берег, Тини пошла на свет, горевший в хижине ее матери. Она шла и с благодарностью думала о фее за то, что та помогла ей понять, что очень легко видеть недостатки других и, не замечая — собственных, считать себя совершенством.
Пьеро
Дорогие дети, если родители ваши вдруг захотят прочесть эту сказку — скажите им, что написана она не для них, а для вас. У них же есть свои: «Королева Марго», «Амори», «Три мушкетера», «Графиня де Монсоро», «Граф Монте-Кристо», «Графиня де Шарни», «Совесть», «Пастор из Ашберна».
Вы, наверно, хотите узнать, кто написал эту сказку — ведь в вашем возрасте интересно все на свете. Ну так знайте: автора зовут Арамис, сейчас он замечательный аббат, но раньше он был мушкетером.
Подробней его историю вы сможете узнать, когда подрастете.
Вы можете спросить, для кого он сочинил эту сказку? Отвечаем: для детей госпожи Лонгевиль — маленьких симпатичных принцев, потомков красавца Дюнуа. Может быть, вы о нем уже слыхали что-нибудь. Сказку Арамис написал в смутное, беспокойное время. Это время называется Фрондой, и упаси нас Господь пережить такое еще раз.
А теперь, дорогие дети, пусть Арамис своим сочинением развлечет вас, как развлекал он ваших родителей своими похождениями, ухаживая за женщинами и участвуя в заговорах и сражениях вместе со своими друзьями — Атосом, Портосом и д'Артаньяном.
Глава I. Ужин дровосеков
Итак, дорогие дети, жили-были старый дровосек со своею старухой. Жили они в старой хижине, которая стояла в самой гуще леса где-то в Богемии.
Из всего добра у них было только то, которое дает Господь бедным людям — трудолюбивые и умелые руки.
Каждый день с рассвета до заката по лесу разносились удары топора и звуки песен, помогавших дровосеку в его нелегком труде.
Вечером он делал из нарубленных веток вязанки, и, взвалив их на спину, спешил домой. Там его ждали веселый очаг, дышащий паром котелок и улыбающаяся добрая жена. Все это наполняло сердце дровосека радостью.
Так они жили уже давно.
Но вот однажды зимой в обычный час старик домой не пришел.
А декабрь в ту зиму стоял холодный. Земля и лес скрылись под снегом. Ветер завывал в вершинах деревьев и срывал с них длинные белые шлейфы, которые в темноте блестели тем самым загадочным сиянием, которым поблескивает снег в ваших любимых сказках. Можно было подумать, что по воздуху носятся белые призраки, спешащие на ночное свидание.
И, как вы уже догадались, старая Маргарита (так звали жену дровосека) была сильно встревожена.
Она то и дело выходила на крыльцо и, напряженно прислушиваясь, вглядывалась во тьму. Но из лесу доносился лишь вой ветра, да белел снег на терявшихся в чаще тропинках.