Это была та добрая фея, волшебница из озера, которую, дорогие дети, вы знаете еще и как маленькую красную рыбку и старую нищенку.
Она сидела, задумчиво подперев щеку ладонью, окутанная легким прозрачным облаком. Затем встала.
— Подойди поближе, дружок, — ласково подозвала она Пьеро, стоявшего в нескольких шагах. Но он даже не шелохнулся, ослепленный волшебным видением, а глаза его были раскрыты так же широко, как у статуи «Восторг», что у небесных врат.
— Подойди же ко мне, дружок, — повторила волшебница, указав на первую ступень трона.
И, поскольку Пьеро продолжал стоять, как вкопанный, она спросила:
— Ты боишься меня? Неужели в богатом облачении я хуже, нежели в лохмотьях бедной побирашки?
— О нет! Оставайтесь такой! — воскликнул Пьеро, молитвенно сложив руки. — Вы удивительны в этом прекрасном одеянии!
Он сделал несколько шагов к трону и распростерся у ее ног.
— Поднимись, друг мой, — с очаровательной улыбкой на устах сказала фея. — Поговорим… Я намереваюсь попросить тебя об одной большой жертве. Станет ли у тебя мужества ее принести?
— Я ваш раб, — отвечал Пьеро. — И все, что вы мне прикажете, я исполню из любви к вам.
— Очень хорошо, дорогой Пьеро. Меньшего от твоего доброго сердца я и не ожидала. Но прежде выслушай меня внимательно.
И улыбнувшись своей ласковой улыбкой, так украшавшей ее бледное лицо, она продолжила:
— Во мне ты видишь друга маленьких детей. Хочешь ли и ты любить их так же?
— С радостью! И всей душой! — ответил Пьеро, вспомнив о камзоле, подаренном детьми города, принадлежащего принцу Азору.
— Хочешь ли ты посвятить свою жизнь их счастью и удовольствию?
— Да! Хочу! — решительно заявил Пьеро.
— Но учти — малыши не всегда благоразумны. У них, как и у взрослых, бывают хорошие и плохие дни. Иногда они капризничают и не слушаются, делая все наоборот. Они причинят тебе немало страданий.
— Я готов! — мужественно произнес Пьеро.
— Хорошенько обдумай все, дружок. Ведь уже с завтрашнего дня тебе придется взяться за дело, требующее самоотречения, жертвенности, отказа от всего, что ты до сих пор любил; тебе надо будет покинуть эту страну и вырастивших тебя стариков, а также короля, королеву и Цветок Миндаля.
— Цветок Миндаля? — прошептал Пьеро. — И ее я тоже должен покинуть?
— Ты уже сомневаешься, малыш? — взволнованно проговорила фея, нежно сжимая в своих ладонях руку потрясенного Пьеро.
Тот молчал.
— Будь спокоен, дружок, — продолжала она. — Я тебя поддержу и утешу. А за все страдания, перенесенные из-за любви к детям, ты будешь щедро вознагражден.
Пьеро не отвечал.
— Ты уже страдаешь, как я вижу… Что ж, дружок, — тронув Пьеро за плечо, сказала добрая волшебница, — погляди туда.
Тот поднял глаза и его задумчивое лицо преобразилось.
Прямо перед собой Пьеро увидел театр, сверкавший золотом и залитый светом, до верха заполненный детьми. Вид этих светловолосых голов и розовых лиц, голубых и черных глаз — всех этих смеющихся детей, расцветших в лучезарной атмосфере театра, словно корзина распустившихся под жаркими лучами солнца цветов, доставили Пьеро неизъяснимое удовольствие.
Увлекаемый волшебной силой, он взошел на сцену.
Увидев его, дети радостно закричали и захлопали в ладоши. Затем зал наполнился веселым и звонким, подобным утреннему щебету птиц, смехом. К ногам Пьеро дождем посыпались букеты и венки.
Он хотел что-то сказать, но от волнения у него пропал голос, и он смог лишь приложить руки к губам и послать детям тысячу воздушных поцелуев.
Театр исчез.
— Ну что, друг мой? — спросила фея. — Ты все еще сомневаешься?
— О нет! — живо ответил Пьеро, смахнув дрожавшую на реснице слезу. — Я готов отправиться завтра же!
Не успел наш славный герой произнести эти слова, как мраморный зал рассеялся, а сам он оказался сидящим на спине доброго Мартина у выхода из пещеры.
Обет был дан. Пьеро поклялся приносить детям радость.
Глава XII. Одолжи мне перо, написать пару строк
В тот же вечер королева была торжественно доставлена во дворец, куда ее принесли в паланкине тридцать два раба-негра, которых пришлось отодрать за уши, чтобы после нескольких месяцев безделья заставить возвратиться к исполнению своих обязанностей.